Сибирские огни, 1973, №12

сал. А вот и орден его в коробочке, однополчанин один мне его привез с последним приветом от Родиона. А на этой фотографии, еще воен­ ной, я, Дарья Трофимовна да сы­ нок ее Володя. Они эвакуировались из Ленинграда, плавали у меня на барже, Дарья Трофимовна слабень­ кая была, подорвала себе здоро­ вье в блокаду ленинградскую, ее с Володей уже летом сорок второго из Ленинграда вывезли. Все болела туберкулезом, в сорок четвертом умерла. Володе тогда десять лет было, а нам с Родионом не повезло, своих детей у нас не было, я Во­ лодю и учила. Он теперь уже профессор. Вот к нему я и поеду доживать на покое. А в этом отде­ лении сундука —видишь, сколько писем? И от родных, и от знакомых, сослуживцев моих... Много я, Сере­ женька, за жизнь свою разных лю­ дей перевидала. И вот что я тебе скажу, сынок. Только тот человек добрый след в жизни оставляет, кто сам честно жил-трудился, не кривил душой, помогал соседям, не делал зла. Вот так-то, Сереженька, заговорила я тебя, старуха, напос­ ледок. Только во имя человека и стоит нам находиться на нашей ма- тушке-земле! Одно нам в жизни оправдание — память добрая, сы­ нок! Еще до обеда со своего крана поз­ вонила Наташа Левашова, сказала, что у ее причала стоят в очереди че­ тыре баржи. Значит, работы еще на полтора дня. С ее крана уходили в отпуск шкипер, кочегар и кранов­ щица Галя Самохина. Галя выходи­ ла замуж, ехала на свадьбу. А вот красивый крановщик Тихон Сотни­ ков, который тоже собирался в от­ пуск, получив какое-то письмо, не­ ожиданно решил остаться. Потом Наташа спросила: — Ну, как там тетя Нюра? — Да ничего. — Дай-ка ей трубочку, Cepera. Тетя Нюра торопливым движени­ ем сдвинула с уха платок, прижала трубку: — Слушаю, Наташенька! Вот спасибо, девочка!.. Да-да, — и всхлипнула. Потом позвонили Петухов и Пан­ феров, рассказали о делах на сво­ их причалах, о том, кто уходит в отпуск. На кране Петухова братья- близнецы Локтевы неожиданно ре­ шили остаться. И Петухов, и Пан­ феров поговорили с тетей Нюрой, по­ прощались с ней. Из порта тоже поступила радио­ грамма на имя тети Нюры. Санька с Катей сварили щи, ис­ пекли пирог с яблоками. Еще вчера Катя сказала мне, что решила пода­ рить тете Нюре свой теплый пуши­ стый шерстяной платок. В начале этой командировки, когда еще было тепло, Миша Пирогов сфотографи­ ровал нас всех на понтоне у крана. Тетя Нюра сидела посредине в пер­ вом ряду, мы все расписались на фотографии. Дня за два до этого мы с Санькой сочинили адрес тете Ню­ ре, Санька красиво переписала его на большой лист бумаги. Я взял од­ ну из своих студенческих папок, ко­ торая получше, вложил в нее адрес. Когда все сели за стол, — наряд­ ная, молчаливо-торжественная, чуть грустная тетя Нюра по-прежнему сидела во главе его— я встал, под­ нял стакан с разбавленным спир­ том: — Мы все, тетя Нюра, хотим поздравить вас с трудовым юбиле­ ем! Грустно нам, что вы уходите, да жизнь ведь не остановишь. Глядя на вас, мы учились каждодневной, упорной и скромной жизни — рабо­ те, и добрая память о вас — всегда с нами! Санька зачитала наш адрес, Ми­ ша Пирогов вручил фотографию с нашими подписями, Катя подарила тете Нюре платок. — Ну, что ж, дети мои, — тетя Нюра вытерла слезы, чуть улыбну­ лась нам. — Спасибо вам, порадо­ вали меня, старуху!.. Трудно мне, конечно, будет без вас всех, без мо­ ей реки-матушки... Одно вам только скажу, детки: все, чем красива зем­ ля, построено на ней добротой! На кране остались работать Ка­ тя с Санькой, а мы со Смоликовым поехали проводить тетю Нюру и Енина с Мишей. Кроме старинного, обитого фигурным железом сундука, у тети Нюры был еще чемодан, да я отдал ей свой рюкзак, он тоже