Сибирские огни, 1973, №12

Каковы же обстоятельства, вызвавшие бунтарские чувства Степана? Одно из них — страшная сцена с неожиданно возмутив­ шимся солдатом, почти лишившимся рас­ судка из-за холода, зверской тупой муштры и бесчеловечного обращения: «Он весь дер­ гался неодолимой жуткой дрожью, серые его глаза от расширившихся зрачков стали черными, светящимися, точно отражали в себе далекий пожар». Чувство человеческого достоинства, ответ­ ственности за любимую девушку вынуждают Степана вступиться за Вериньку, чтобы ог­ радить ее от домогательств майора Тучко­ ва. Последующее за этим наказание и зна­ комство с рабочими наводят Степана на мысли о мести. Но в еще большей степени, чем наказание, подействовала на него ава­ рия на заводе: «... промывательной сорвался вал, восемь человек валом раздавило». Ин­ стинктивно, из чувства сострадания берется Степан помогать работным людям делать гробы для товарищей. Слова одного из ра­ ботных («Вот, парень, барской, глянь... Ко­ ли доли не поищешь, так н пропадешь»), совместная работа и последующее общение с рабочими заставляют Степана еще боль­ ше задуматься о «жисти нашенской», почув­ ствовать свою общность с этими людьми. «Я теперь, — говорит он Вериньке, — не одинокий житель. Раньше я все один думал да злобствовал о тебе... о себе... А только так толку ни на грош... Не добудешь себе ничегошеньки!». Так рождается у Степана чувство товари­ щества, и он твердо решает бежать вместе с заводскими рабочими. «Я новый теперь человек, к бывшему не вернусь. Пропади он пропадом, город сей, золото добывающий» — пишет он Вериньке в последнюю ночь пе­ ред побегом. В дальнейшем его судьба пол­ ностью сливается с судьбой беглых берга- лов, хотя его характер, характер человека, напряженно размышляющего о жизни, во многом отличается от характеров других ра­ бочих. Например, когда бергал Сеньча в трудную минуту упрекает Степана за то, что он пошел с ними, да еще привел на об­ житое беглецами место курослеповских ру­ докопов, он отвечает ему так: «Вольность всем нужна. Я не в бабки пошел играть, ко­ ли сюда попал, я, мил хозяин, все во как обдумал, и книжки мне сказали, што-де не может такое человеческое состояние про­ должаться до скончания века». Большое место занимают в романе мас­ совые сцены. Принципы создания образа на­ родной массы у А. Караваевой характеризу­ ются тенденциями, постепенно складываю­ щимися в молодой советской литературе и обусловившими развитие метода социали­ стического реализма. А. Караваева тяготеет к многовариантности исторических обстоя­ тельств и психологических моментов, к оп­ ределенной дифференциации в изображении отдельных представителей массы. Образ на­ родной массы воссоздается в романе и мно­ гочисленными репликами толпы, и зарисов­ ками эпизодических фигур, и характерами основных, более или менее индивидуализи­ рованных героев. Толпа чаще всего высту­ пает как стихийная, яростная сила, полная 11. Сибирские огни № 12. ненависти к своим угнетателям. Такими ри­ совали ее в произведениях об Октябрьской революции в деревне Неверов, Сейфуллина и другие писатели 20-х годов. А. Караваева, раскрывая народную жизнь и в картинах частного, семейного быта (полная драматиз­ ма глава «Дело о девках»), главным обра­ зом стремится показать ее в социально-об­ щественных проявлениях. С первым массовым протестом рабочих мы встречаемся уже в третьей главе, иро­ нически названной «Город Барнаул — ме­ сто тихое и для трудов благоприятное» (фраза из письма Качки в столицу). В этой главе несколько драматических эпизодов: бунт солдата, взрыв бешенства у мастеро­ вых, устроивших самосуд над вором-подряд- чиком, зверская расправа со «смутьянами». Мастеровые барнаульского завода, возму­ щенные наглым поведением обманувшего их подрядчика, яростно бунтуют. Толпа внача­ ле не индивидуализирована: «— Дьявол широкопасто-ой! — Не пойдем на плотину! — Не пойдем! — Подавай деньги! — Вер-р-на-а! Подавай плату! —• Язва-а! Паскуда жирная! Не пойдем робить!» Потом в этот монотонный хор врывается голос Сеньчи. Умный и занозистый бергал сразу же заставляет обратить на себя вни­ мание особой дерзостью и смелостью, за ко­ торыми кроется незаурядная сила характе­ ра. А. Караваева не идеализирует народ, уме­ ло подчеркивает разнородность массы: «С одной стороны, людишки сии — забияки и разбойники, с другой—последние овцы», — отзывается майор Тучков о мастеровых, уз­ нав о том, что братья Шушины донесли на­ чальству об избиении мастера и назвали за­ чинщиков. Сильную сторону романа состав­ ляет точность социальных характеристик. Братья Шушины, бывшие крепостные графа Тупицына, сбежавшие на вольные земли в Сибирь и определенные здесь начальством в «схожие люди»1, запоминаются своей траги­ ческой судьбой. Свой донос начальству они морально оправдывают: «Наша дума одна — о пашне. Мы для землицы сюда приеха­ ли, более чо надо...». «Мы и другое чо сог­ ласны, чо сумеем, по силам. Только отпу­ сти. Пашня во сне снится...» — просят они жестокого майора Тучкова, наивно предпо­ лагая доносом на товарищей откупиться от заводской повинности. Изобразив бесконеч­ ные хождения Шушиных по канцелярии за обещанной бумажкой и их смерть от руки тех, кого они выдали, писательница вскры­ вает глубокий трагизм судьбы этих жалких и обездоленных людей. В главе «Курослепов рудник» воспроиз­ водятся картины холерного бунта. Отголос­ ки этих страшных событий — холерной эпи­ демии, когда в одну ночь умерло 40 чело­ век, слышны уже в предшествующих гла­ вах: в рассказах лекаря, для которого это 1 Крестьяне, которые были обязаны в счет оброка в определенное время являться на завод и исполнять различные работы (примечание автора романа). ,