Сибирские огни, 1973, №12

Не все у нас шло гладко. Высевали в травяном клину клевер, синюю люцерну, бескорневшцный пырей, костер, белый донник. Но клевер и люцерна зимой вымерзли, пырей в первый год жизни летом подгорел, а мы упорно продолжали их высевать. В то время не было никаких рекомендаций, никаких брошюр об особенностях возделы­ вания трав и ареале их распространения. При очередной неудаче Курышко только по­ чесывал затылок и говорил: —• Бачь, яка скаженна травка — знова пидмнрзла! Хиба ж мы ее не заставымо хоть трошки расти на наших землях! Курышко по-русски говорил чисто, но иногда ему доставляло удовольствие ввер­ нуть в свою речь несколько родных украинских слов. От белого донника он был в восторге. Мощные, хорошо облиственные стебли этого бобового растения, пышные красивые соцветия, выделявшие одуряющий аро­ мат, радовали глаз, обещая большие укосы. Но тут нас постигло новое разочарование: коровы не желали есть донник ни в зе­ леном виде, ни в сене. Между тем из литературы было известно, что это очень ценное растение — и вы­ сокобелковый корм, и обогащает почву азотом, и засоленных земель не боится. Не зря же предприимчивые американцы еще в начале века вывезли из Сибири дикорасту­ щий белый донник, размножили его у себя и потом пытались продать семена Совет­ скому Союзу! Но почему наши сибирские коровы не едят донник — так и осталось для пас за­ гадкой. Теперь его в Сибири сеют много, особенно на солонцах, и скармливать ско­ ту научились, а тогда эта задача оказалась нам не по плечу. Более успешно Курышко выращивал новые для сибиряков корнеплоды — кормо­ вую свеклу и турнепс. Коровы полюбили их «с первого взгляда», и это очень заметно сказывалось на удоях. Позже мы стали осваивать силосование кормов. Застрельщиком в этом деле опять же был Курышко. Однажды мне прислали с Омской опытной станции немного семян яровой пшени­ цы сортов Цезиум 0111 и Ноэ. Семена эти я передал Курышко для размножения. Он с крестьянской внимательностью осмотрел их и говорит: —- Ноэ — гарна пшеничка! А вот Цезиум я бы назвал оценазем! Надо сказать, семена Цезиум были очень мелкие, щуплые, и, судя по ним, трудно было поверить, что этот тщедушный сорт имеет великолепные мукомольные и хлебо­ пекарные качества, а на мировом рынке успешно вытесняет признанную «королеву» канадскую пшеницу Маркиз. Но это было так. И когда я об этом сказал Курышко, он вновь стал рассматривать Цезиум и пробовать ее на зуб: — О це да-а-а! Така ледаща, а бачь, яка сила! .Между прочим, Цезиум много лет высевалась на больших площадях в Запад­ ной Сибири, в других районах страны, и была главным экспортным хлебом Советского Союза. Однако перед войной сорт этот был выведен из посевов, чему было две глав­ ные причины: необычайно высокая поражаемость (иногда до 20 процентов) пыльной головней и сильная полегаемость, по существу, лишавшая возможности проводить комбайновую уборку. Но вернемся к хозяйству культурника Курышко. Для молочного скота он построил глинолитой двор с датскими индивидуальны­ ми кормушками и вытяжной муировской трубой. Животных кормил строго по ра­ циону, «по науке» воспитывал телят. Наемных работников не держал, в хозяйстве ему помогали жена и холостой брат. Курышко охотно делился своим опытом со всеми, кто к нему обращался за советом. На районных, окружных и краевых совещаниях он неизменно сидел в президиуме, горячо агитировал с трибуны за культурное ведение крестьянского хозяйства. На участке Курышко закладывались опыты с широкорядными и ленточными посева­ ми, с чёрными и кулисными парами, делались первые попытки вносить в почву орга­ нические удобрения. Еще на заре коллективизации опытами Курышко и других куль­ турников был развеян миф о том, будто «сибирская земля навоз не принимает». Конечно среди культурников было немало таких, которые только красились под