Сибирские огни, 1973, №12

принимали своих артистов, по ходу действия подбадривали возгласами, дружно хохо­ тали над каждой удачной репликой. Да, что ни говори, а мы, юные самодеятельные артисты, в то далекое и трудное время были пионерами строительства советской культуры в деревне... Понтус немного рассказал о себе. Он четыре года прослужил в Красной Армии, но воевать с винтовкой в руках не пришлось—заведовал полковым клубом. Вооб­ ще, он всю жизнь был профессиональным артистом. В юности, правда, закончил агро­ номическую школу на Украине, но, проработав два года помощником управляющего имением у помещика, увлекся игрой в любительских спектаклях, забросил агрономию, поступил в бродячую труппу... Из армии его уволили как агронома по образованию, ввиду острой нехватки специалистов сельского хозяйства, и вот направили сюда, в Каргат. Артист с дипломом агронома пытался вспомнить, чему учился почти 35 лет на­ зад, а в голову лезли разные монологи. — Так что в агрономических делах я вам плохой советчик: сам плаваю,— с под­ купающей искренностью заявил он мне. И сразу перешел к делу. Агроучасток мне отводился огромный — восемь волостей, сто верст поперек и двести верст вдоль! На всем этом пространстве было три сельскохо­ зяйственных коммуны. Никакого «персонального» транспорта мне не полага­ лось, денег для найма лошадей — тоже. Понтус обещал лишь отправить меня до мо­ ей резиденции — села Довольного по открытому листу, за счет У ЗУ . И еще что-то говорил мне этот жизнерадостный артист-агроном, напутственно похлопывая по плечу. Я быстро скопировал с уездной карты на пергамент территорию своего участка и, распрощавшись, вышел. Моя «резиденция» Село Довольное раскинулось между гривными увалами по обоим берегам тихой степной речки Баган, густо заросшей камышами. Во все стороны, куда ни глянешь, видна только степь с редкими небольшими колками. Зато само село утопало в великолепной березовой роще. Деревья в природном беспорядке росли под окнами изб, на улицах, по огородам и задворкам. Жилье в До­ вольном, как и во всей степной округе, отапливалось кизяком, но даже на растопку никто не позволял себе срубить хотя бы одно дерево. Я узнал, что много лет назад сельский сход решил прекратить вырубку березняка, и вот теперь широко разрослась эта роща. На центральной площади села выделялись три крупных деревянных строения: здание волостного исполкома, четырехклассная начальная школа и церковь с тремя куполами. Площадь окаймляли добротные дома с тесовыми и железными крышами, принадлежавшие, по-видимому, местным богатеям. Впрочем, на одном из таких домов красовалась вывеска: «Сельскохозяйственная коммуна «Буревестник». Хоромы эти когда-то были собственностью местного купца. В селе имелся фельдшерский пункт с маленькой амбулаторией, без стационара. Работал в нем бывший ротный фельдшер. Был в Довольном и ветеринар, но тот совсем не проходил специальной подготов­ ки. Вернее было назвать его коновалом. Все «оборудование» и инструментарий сель­ ской ветлечебницы помещались в кожаной сумке, которую сей специалист таскал че­ рез плечо. Весной работы у него было много — шла кастрация животных, щедро опла­ чиваемая хлебом, маслом, салом, а где и самогонкой. Коновал в те времена был самым желанным и несомненным «спецом» в сибир­ ской деревне. Телеграфа, телефона и даже почтового отделения в волостном центре не было. Письма и газеты поступали два раза в неделю через так называемую кольцевую связь. В канцелярии сельсовета корреспонденцию получали сами адресаты. Да и какая там корреспонденция — на огромное село выписывалось ие более двадцати экземпляров, газет и два-три журнала!