Сибирские огни, 1973, №11

вушками, при расчете не станут пересчитывать, а еще и подкинут трояк. Но вот уж он иноходит от кухни... Ширк-ширк, ширк-ширк—обог­ нул столик, другой, поднос на левой руке, как щит, а на щите всякие вкусные штуки. Сказать ему, что ли, про калужское кладбище? Помнишь, мол, как там тихо-тихо было?... Нет, пожалеет он меня, наверняка, пожа­ леет в душе. — У вас что было? — Котлета. — Котлета... Пожалуйста. — По-калужски? — Что? — Котлета-то по-калужски? — Почему по-калужски? Нормальная котлета. — Я думал, по-калужски. — Где же вы видите — по-калужскр? — Да нигде не вижу... Я 'вот смотрю на нее, думал, она — по-ка- лужски. — Нет у нас никаких по-калужски! —■Ну, нет— и не надо. Я же не прошу. Я говорю: я думал, она по-калужски. — Будете кушать? — А как же! — Водка... А что собой представляет по-калужски? — Такие... на гробики похожи... Купеческие котлеты. Он быстро, подозрительно глянул на меня, на графинчик с водкой, что мне поставил,— испугался: не развезет ли меня, если я это оглоушу, в графинчике-то? Их за это ругают, я слышал. Я интеллигентно кашля­ нул в ладонь, сказал как можно приветливее: — Спасибо. — Пожалуйста. Нет, не буду я ему ничего говорить про Калугу. А три рубля лишних дам потом. Как можно небрежней дам, и никакого презрения — дам, и все. Как будто я каждый раз вот так по трояку отваливаю — такой я странный, щедрый человек, хоть и с солдатским лицом и неважно одет. Меня прямо нетерпение охватило — скорей дать ему три рубля. Пос­ мотреть: какое у него сделается лицо! ...Я поел, выпил. Он мне кратким движением — сверху вниз — счет. Я заплатил по счету, встал и пошел. Трояк не дал. Ни копейки не дал. Не знаю, что-то вдруг разозлился и не дал. А чтоб самому про себя не думать, что я жадный, я отдал эти три рубля гардеробщику. Я не раз­ девался, так как вошел в ресторан из гостинщцы, а подошел Ипросто дал. Он меня спросил: — Побрызгать? — Не надо,—сказал я.— Брызгать еще... «Вот так вот,— думал я сердито про официанта,—гроша ломаного не дам. И так проживешь. Вон какой ловкий!.. Научился». П Е ТЬКА КРАСНОВ РАССКА ЗЫ ВАЕТ ... Родные Петьки Краснова собрались послушать, как он ездил на юг лечить радикулит. Петька вернулся как раз в субботу, пропарился в родной бане, вы­ пил «законную» и стал рассказывать. Он, вообще, рассказывать не уме­ ет — торопится всегда, перескакивает с пятого на десятое и вдобавок