Сибирские огни, 1973, №11

ВАСИЛИЙ ШУКШИН Внезапные рассказы М ЕЧ ТЫ Как-то зашел я в гостиничный ресторан — подкрепиться. Сел. Жду. Подходит официант... Опрятный, курносый, с лицом, которые забывают­ ся тут же. Впрочем, у этого в глазах было некое презрение, когда он слушал. Он слушал и чуть кивал головой. И в глазах его, круглых, тер­ пеливых, я обнаружил презрение. Это и остановило мое внимание на его скучном лице... И я без труда узнал человека. Лет двадцать пять назад мы с ним работали на одной стройке, жи­ ли в общежитии в одной комнате. Было нам по шестнадцать лет, мы при- ' ехали из деревни, а так как город нас обоих крепко припугнул, прида­ вил, то и стали мы вроде друзья. Работали... А потом нас тянуло куда-нибудь, где потише. На клад­ бище. Это странно, что мы туда наладились, но так. Мы там мечтали. Не помню, о чем я тогда мечтал, а выдумывать теперь тогдашние мечты —- лень. Тогда бы, в то время, если бы кто спросил, наверное, соврал бы что-нибудь про летчиков бы, моряков: я был скрытный, к тому же умел врать. А теперь забыл... Всерьез захотел вспомнить — о чем же все-таки мечталось? — И не могу. Помню, смотрел тогда фильм «Молодая гвар­ дия», и мне очень понравился Олег Кошевой, и хотелось тоже с кем-ни­ будь тайно бороться. До того доходило, что иду, бывало, по улице и так с головой влезу в эту «тайную борьбу», что мне, правда, казалось, что за мной следят, и я оглядывался на перекрестках. И даже делал это мас­ терски — никто не замечал. Но едва ли я рассказывал про такую меч­ ту. Да и не мечта это была, а игра, что ли, какая-то. Как про это рас­ скажешь. А он рассказывал. Он мечтал быть официантом. Я хорошо помню, как он азартно напирал и шлепал губами про то, как официанты хорошо живут, богато. Он был тогда губошлеп, а потом, как стал, видно, официантом, то губы подобрал, сдержанный стал, веж­ ливый. Только что это за презрение у негр в круглых глазах? Никакого презрения тогда не намечалось, наоборот, дурак дураком был, просто­ душный и до смешного доверчивый. Даже я учил его, чтоб он не был таким доверчивым. Меня не удивляло, что он хочет быть официантом. Я, наверное, ду- I мал: «Ну и будь!» Не отговаривал. Даже, наверное, гордился потихонь­ ку, что сам я не хочу быть официантом, даже когда голодали. Но это те­ перь легко сказать, что — гордился, а гордился ли — не помню. Однако