Сибирские огни, 1973, №11

'Уехавшей навсегда Соседка моя училась в университете вместе с парнем из Италии. Они полюбили друг друга, и он увез ее в Милан. Наша синеглазая, белокурая переселилась в ненаши края, оставив и мать с отцом, и братьев с сестрами. Из сибирячки она превратилась в синьору. Такое не часто, но — случается... Мне страшно за вас, уходящих в другие страны. Велика ваша ошиб­ ка, когда вы решаете, что любовь к мужчине сильнее любви к Родине. За эту ошибку — если вы не пустышки — вы будете наказаны вечной тос­ кой, вечным ощущением бездомовья, которое, наверно, испытывают птицы на весеннем перелете. Но птицы отдохнут на чужом побережье и улетят на родину. А для вас, синьора, ее уже нет, ибо вы сменяли ее, ничего не выменяв. Вы на­ деетесь обрести покой и счастье под чужим, заморским небом, но обре­ тете только ощущение вокзала, на котором не живут, а всего лишь дела­ ют пересадку. Как бы вы ни сплетали свое гнездо на иной земле, вы все равно будете сидеть в нем на чемодане. Вы думаете — родина покинет ваши сны? Нет, она всегда будет с вами. И поэтому ваши дети, сибирская синьора, будут для вас иност­ ранцами, говорящими на чужом языке. И вы будете ласкать их, разго­ варивая с акцентом. У вас и у них окажутся разные родины. Мне жалко вас, сеньора! Вы станете лепить пельмени, печь блины и пирожки, но русские блюда не свяжут ваших детей с вашей родиной... Мне делается не по себе при мысли, что внуки и правнуки Пушкина говорят не на его языке. И не могут они прочитать его книги. Они даже не могут представить, что значит их великий предок для великого народа... Дочери божественного поэта зачем-то поспешили в иные страны. Бог им судья! Вы плачете, синьора?! Облачко дыма Человек протопал по гулкой лестнице, хлопнул внизу дверью. Сле­ дом, из квартиры, торопливо вышла моя соседка с красными от хны волосами. Тусклая лампочка освещала пустую лестницу и на ней густое, синее облачко папиросного дыма. Женщина, сдвинув черные брови, пристально смотрела на него. Облачко всплывало к ней, словно всходило по лест­ нице. Так оно поднималось долго, нехотя. Вот стало вытягиваться в па­ утинистую дорожку, делаясь все прозрачней, длинней. И где-то уже в двух-трех шагах от смотрящей совсем растаяло. До женщины докатил­ ся только запах дымка. Пуста лестница, пуста площадка на третьем этаже. На ее желтых и голубых плитках валялись горелая спичка да скомканная бумажка... Соседка тихонько вернулась в свою квартиру. Звонко щелкнул язы­ чок замка...