Сибирские огни, 1973, №11

Толкаясь, хохоча, бегая друг за другом, они разогрелись и оживи­ ли это строительное нагромождение, среди которого начала прочерчи­ ваться новая улица. Между пятиэтажными, уже заселенными, домами увидели сколоченную из досок и покрытую льдом горку для ребятишек. И тут же бросились на нее, повалились друг на друга и с криками съе­ хали. Потом барахтались на ледяной дорожке, подсекали ноги, не да­ вали вставать. Юрий выбрался со льда на снег и побежал. Валя с Жень­ кой бросились за ним. Нелепо размахивая длинными руками, запина­ ясь за все длинными ногами, он шарахнулся от них за остовы избенок с вырванными окнами и дверями. Уши меховой шапки болтались, как уши сеттера. Его искали, ловили, а он прятался в домишках. В них пахло известкой, развороченными печами, ржавым железом... В одной из хибар Женька настиг его. Юрий прыгнул на сетку оставленной хозя­ евами кроватешки, бросился в дыру окна, застрял в нем, рванулся и вдруг повалился вместе со стеной. И только чудом его не покалечили трухлявые бревешки. Женька едва успел выскочить из хибары, как с треском обвалился один конец потолка. Над остовом заклубилась пыль, посыпались с чердака листы какой-то бумаги. Женька хохотал, схватившись за живот. Просмеявшись, он крикнул: — Валя! Не бегай в избушци —придавит! Юрий сел на толстую гулкую трубу —перевести дух. Шумно ды­ ша, к нему подошли Женька с Валей. Из их ртов, как из тарелок с пельменями, валил пар. Юрий закурил, огляделся вокруг и уставился на все еще дымящие­ ся пылью остатки жилища. . — Ребята,-1—проговорил он дрогнувшим голосом.—А ведь в этом домишке застрелился один студент. Николаем его звали. — Как застрелился? —недоверчиво спросил Женька. — Красивая стерва довела. Она училась с ним же. Он на первом курсе, а она уже кончала институт. Ходила к нему, ночевала. А потом вышла замуж за педагога... Николай и ахнул себе в рот из ружья. Она приходила хоронить его, лахудра... Жил Николай с матерью-старухой... Одна осталась. А теперь вот и халабуда их кончила свое существова­ ние. Как будто никогда и не было на земле влюбленного студента,— Голос Юрия звучал задумчиво, словно он разговаривал сам с собой.— Много всяких историй унесли с собой все эти дома, домишки, лачуги, избенки. И кричали в них от горя, и плакали, и дрались, и любили, и смеялись, и умирали, и рождались —все было. Жизнь! Помолчали некоторое время. Женька ходил возле развалин, слегка поддавал ногой ржавые обломки водосточных труб, мятые кастрюли, сломанные лопаты, вышорканные метлы. Из сугроба торчала полурас- сыпавшаяся кадушка, обручи вмерзли в снег. Женцка понял, что на этом месте когда-то был двор... — Ладно! Всему свое время. Одно отживает, другое оживает,— воскликнул Юрий —Жаль, Сережки с нами нет. Уж он бы тут покатал­ ся на-мне! — Глаза у него, ребята, удивительные! Красивые, умные и не очень-то веселые. Вы заметили это? —спросил Женька, рукавицей за­ ботливо сбивая снег с Валиного пальто,—Неужели он уже чувствует се­ бя хуже других? — Иногда в эти глаза трудно смотреть,—задумчиво признался Юрий.—Ребятишки бывают жестокими. Они дразнят его. Он как-то за­ плаканный прибежал, залез ко мне на руки, охватил за шею и закри­ чал: «Почему я горбатый? Всё —нет, а я горбатый!». У меня аж в гла­ зах потемнело.