Сибирские огни, 1973, №11

нако хватит здесь сидеть. Пойдем в редакцию. Рассчитайся, пожалуйста, в следую­ щий раз плачу я. Тихий и кроткий Георгий Вяткин поднялся навстречу мне. — Прогулялись? — спросил он.—Мы с Плотниковым в окно вас увидели, и я ему успел о вас рассказать.—С приездом! Знакомьтесь с товарищами, приступайте к ра­ боте. ■— Пошли в отдел информации! — сказал Плотников... — Говорят, Сибирь — золотое дно. И нужно быть только смелым....— прогудел он басом где-то высоко надо мной, увлекая меня по коридору, где стоял волнующий за­ пах типографской краски. 2 Со времени этой встречи прошло лет пять. Много воды утекло в Ледовитый океан, не одна тысяча бочек была выпита в знаменитой пивной на Великом Сибирском пути. Но в те годы я уже расстался с Сибирью и жил в Кунцево под Москвою, часто вспо­ миная Новосибирск и удивительных людей, с которыми меня столкнула там судьба. Однажды к дому, где я жил, подкатил длинный красивый автомобиль. Из него вышел седой человек с молодым лицом. Я встретил его на пороге своего бревенчатого жилища. — Я от Анатолия Васильевича Луначарского,— сказал седой ’ юноша.— Он вас просит к себе. Садитесь, пожалуйста: дело не ждет. Я привезу вас обратно. — А что за дело? — спросил я. — Что-то насчет Сибири. Подробностей не знаю. Только вы очень нужны. И мы помчались по шоссе в сторону Москвы. Где-то возле Кутузовской избы мой спутник вдруг спросил: — А Печникова вы хорошо знали? Я ответил, что такую фамилию слышу впервые и даже как-то встревожился: в са­ мом ли деле этот человек — посланец Луначарского? И в этой легкой тревоге я нахо­ дился до тех пор, пока с большой московской площади мы не свернули направо и не въехали в переулок. Там находилось издательство «Academia», верховным руководи­ телем которого в то время был Анатолий Васильевич. — Вспомнил! — обрадованно промолвил мой спутник.— Извините, пожалуйста. Я спутал фамилию. Не Печников, а Плотников. Именно —Плотников! — Ну, это совсем другое дело,— весело ответил я...—Плотникова я довольно близко знал... ...И вот я предстал перед величественным, великолепным Луначарским в кабинете, сплошь заставленном книгами в лаковых переплетах. И во всем этом блеске и цветном излучении я увидел еще и взлохмаченного и чем-то очень возбужденного Сергея Клычкова в яловых сапогах и штанах из черто­ вой кожи. Черные космы так р летали вокруг его морщинистого лица, когда он вски­ дывал длинную голову, а потом как бы ронял ее на костлявую грудь, обтянутую цве­ тастой косовороткой. Не так-то прост этот мужик! Ведь я однажды слышал, как он рассказывал о сво­ их путешествиях по Западной Европе. В Неаполе Сергея Клычкова, благодаря его не­ обыкновенному виду, приняли за какого-то известного анархиста. Карабинеры препро­ водили длинноволосого гостя в крепостную тюрьму. Там ему пришлось долго доказы­ вать, что к потрясателям основ он не имеет никакого отношения. Он — всего-навсего русский мужиковствующий поэт. — Успокойтесь, Сергей Антонович,—мягко сказал Луначарский.—Вы затратили много труда, и мы это ценим. — Кабы ценили, с договором бы не тянули,—с сердцем возразил Клычков.— Вой­ дите в положение, Анатолий Васильевич, ведь харчиться надо... — Харчи, как вы изволите выражаться, Сергей Антонович, от вас никуда не уйдут. Но прежде всего мы должны кое-что выяснить. Вот наш юный друг,—Луначарский