Сибирские огни, 1973, №11

как следует, с крана — никуда! А вы, тетя Нюра, на свое боевое место к плите. — Поел бы, может, Сереженька?..— опять всхлипнула она. — Обязательно! Вот поговорю с Кузьминым и — ваш гость. Оки расступились. Я прошел к женскому кубрику, постучал. —- Прошу, Сергей Сергеевич! — послышался ровный и свежий го­ лос Кузьмина. Я вошел. Кузьмин сидел за маленьким столиком под круглым око­ шечком кубрика, спокойно-внимательно, как и утром, смотрел на меня своими серыми глазами. Только на худом лице его будто сильнее выпи­ рали крепкие желваки... — Садитесь, пожалуйста,—сказал он. .На койках Кати и Саньки белья не было, бросались в глаза голые полосатые матрасы. Я сел на табуретку рядом с Кузьминым, закурил. От­ метил, что на одной из коек лежат зеркало, духи, пудра и гребенки, ко­ торые обычно были на столике. На нем сейчас — тоненькая папка Кузь­ мина, ручка, листы чистой бумаги... — Устали? — негромко спросил он меня. — Обычно. — Да-а... Расскажите, Сергей Сергеевич, в двух словах о себе. — Учился в школе, потом служил в армии, теперь пятый год рабо­ таю крановщиком, учусь в институте, студент-заочник, перешел на пя­ тый курс.. — Прохорова давно и хорошо знали? — Давно и хорошо, все эти четыре года вместе, на одном кране. — Что он был за человек? — Хороший человек! Настоящий. — Он ведь был в заключении?.. — Оступился по молодости. Но тюрьма в данном случае точно вы­ полнила свое назначение. — Простите?... — Она должна наказывать преступников и воспитывать, исправ­ лять просто оступившегося человека. Кузьмин, отложив ручку, стал медленно закуривать, я вдруг увидел, что он тоже устал. — Ваш отец секретарь горкома?..—и он назвал город, расположен­ ный в тысяче километров вверх по реке. — Да. — А мать, кажется, давно умерла?.. И отец больше не женился, вы так вдвоем с ним и живете? — Да. — Можно себе представить, сколько оставалось времени у секрета­ ря горкома для воспитания сына. — Для нас с отцом достаточно. — Простите?.. — Он умеет говорить, а я умею слушать и запоминать. — Почему ваша судьба сложилась именно так?.. — Простите?..— Я невольно перенял его тон. Мы помолчали, докурили, загасили окурки в пепельнице. Она была полной, я взял пепельницу, выбросил окурки в ведро, снова поставил ее на стол. — Спасибо,—сухо поблагодарил Кузьмин. — Пожалуйста. Кузьмин посмотрел мне в глаза: — Как вы относитесь к Екатерине Александровне Соколовой? — Я люблю ее. — Она знает об этом?