Сибирские огни, 1973, №11

дед Митя, возглавляющий «дикую брига­ ду» рыбаков; и лишенные каких-либо «осо­ бых примет» рыбаки-калымщики, люди по­ чти все с темным прошлым; и весьма услов­ ный Славка, бывший бендеровец, до сих пор терзаемый ненавистью к советскому строю и неуемной страстью к наживе. Во­ обще, все эпизоды, рисующие пребывание Саньки в «бригаде» деда .Мити, кажутся кадрами, много раз виденными, и страница­ ми, много раз читанными. Но, к счастью, эпизоды эти не стали центральными в пове­ сти, и не в них вложил писатель главную суть. Куваев, как и автор «Трех опор», стре­ мится не столько следовать привычной схе­ ме, сколько вырваться из уз традиционно­ сти, найти свой вариант развенчания ро­ мантики «длинного рубля» и психологии стяжательства. В этой связи весьма нетрадиционной представляется фигура главного героя. Санька вводится автором в повествование как человек с основательно подпорченным моральным обликом. Работая до Севера продавцом в магазине радиотоваров, Сань­ ка сбывал из-под прилавка дефицитные при­ емники и детали, а вырученные деньги «про­ саживал» вместе с братом Семой, тоже дельцом от. торговли, в столичных рестора­ нах. Разумеется, описание этих , примитив­ ных махинаций не бог весть какая «новин­ ка» в литературе. Однако автора здесь инте­ ресуют прежде всего обстоятельства, вслед­ ствие которых и при которых происходит растление молодых душ. Рассказанная им история, как Санька из невинного студен­ тика «девичьего» библиотечного института превращается в мелкого бизнесмена и по­ тенциального алкоголика, берет за живое своей беспощадной правдивостью. Да, имен­ но такие вот «великие математики жизни», как брат-Сема, с их философией паразитиз­ ма, и стоят у истоков преступности; именно такие комбинаторы, как Вова-аристократ и Пал Давыдыч, «натаскивают», точно охот­ ники щенят, неустойчивых юнцов, обучая их самому гнусному ремеслу —как жить, не ра­ ботая... Автор ни на йоту не отступает от правды и тогда, когда показывает внезап­ ный отход своего героя от жульнических махинаций. Санька порывает с братом-Се- мой и его дружками отнюдь не по причине морального прозрения: у него просто все чаще «дрожат руки», когда он сбывает на­ лево дефицитные товары. Трезво оценив свои скромные способности, Санька прихо­ дит к выводу, что ему никогда не стать та­ кой «акулой» в торговом мире, каким является его брат Сема. Однако от привыч­ ки жить на широкую ногу отвыкнуть —он уже не в состоянии. Потому и ухватывает­ ся он за предложенную братом-Семой «идею» —уехать в край вечной мерзлоты и высокий тарифов. Убийственной иронией пронизана вся эта сценка, когда Сема, ра­ зыгрывая из себя этакого «наставника», го­ ворит Саньке: «А ты езжай на Север... Там платят. С деньгами будешь, и руки не дро­ жат. — Он снова разлил водку. — И поеду,—неуверенно сказал Санька. — Тут от одной директорской ухмылки по­ дохнешь. Вовка говорит, что его скоро по­ садят. — Смотри, Саня,— раздумчиво сказал брат.— Знай, что я у тебя всегда есть». Санька принимает этот совет за чистую монету, но читатель имеет здесь случай еще раз убедиться в «высокой квалифика­ ции» Семы — битый волк, о« давно понял, что Санька не годится ему в компаньоны, и решает таким вот благородным способом избавиться от своего младшего брата-слюн- тяя. К сожалению, трудный путь освобожде­ ния Саньки от дурных наклонностей и— что важнее всего — от гипнотического влия­ ния «философии» брата-Семы показан Ку­ ваевым далеко не так точно и достоверно, как история его падения. Автор, при всем своем стремлении выбиться из колеи тради­ ционности, не сумел обойтись здесь без тех апробированных, «беспроигрышных» при­ емов, к которым прибегали уже многие пи­ сатели, изображая процесс духовного пере­ рождения своих героев. Так, решающую роль в перевоспитании Саньки сыграли все­ возможные трагические случайности, проис­ шедшие на глазах его. Сначала нелепо по­ гибает дед Митя — и смерть эта восприни­ мается Санькой как ниспосланное судьбой наказание жадному старику за все его под­ лости. Затем едва не отправился на тот свет Славка-бендеро’вец, предпринявший из корыстных побуждений попытку забросить сети в опасном месте. Но окончательно Санька прозревает, ког­ да гибнет его друг — отличный, трудолю­ бивый парень Коля Муханов, и эта смерть уже в полном смысле слова «обязывает» Саньку стать настоящим человеком. Отны­ не он понял, что главными людьми на зем­ ле являются не браты-Семы, не Вовы-ари- стократы, а Мухановы, люди, «приспособ­ ленные для грузовика, которые погибли и будут гибнуть, ибо грузовик идет по пер­ вым дорогам... Что будет, если кончится род этих людей?» Раздумья, которым.пре­ дается герой в финале повести, безусловно, свидетельствуют о его нравственном воз­ мужании, и, казалось бы, нам остается лишь выразить удовлетворение, что обрел наконец-то Санька Канаев настоящую цель в жизни. Однако тут невольно за­ даешь вопрос: не слишком ли большую жертву принес автор во имя спасения од­ ной «заблудшей души»? Разумеется, ос­ воение Севера не обходится без людских жертв, но всегда ли есть необходимость ради прозрения одного главного персона­ жа отправлять на тот свет несколько вто­ ростепенных? Впрочем, это стало у многих молодых авторов своеобразным художественным принципом —раскрывать характеры героев и двигать сюжет с помощью всевозмож­ ных ЧП. И, по-видимому, есть смысл на таких остросюжетных произведениях оста­ новиться особо.