Сибирские огни, 1973, №11

В самом деле, разве это нормальное яв­ ление, когда лесник, заметив браконьера, не имеет возможности догнать и оштрафовать его, потому что у него, государственного стража, дряхлая лодчонка с устаревшим мотором, тогда как ладья нарушителя осна­ щена самым современным двигателем? Этот эпизод неудачной погони старого лесника Гаврилы Афанасьевича Кугушева за мате­ рым браконьером Клубковым очень харак­ терен для йовести Гущина, стремящегося рассказать прежде всего о насущных забо­ тах и нуждах тех. кому доверена охрана природы. И главный конфликт повести так­ же связан с проблемами сугубо практиче­ скими. Директор заповедника Глухов, же­ лая уважить некое «значительное лицо» из области, организует во. вверенных ему вла­ дениях охоту па марала. Причем, в качест­ ве «ответственных яиц» за это противоза­ конное мероприятие, назначены самые луч­ шие лесники, именно те, кто нещадно бо­ рется с браконьерством. Что и говорить, кощунственное дело затеял Дмитрий Ива­ нович Глухов, однако не от сладкой жизни идет он на злоупотребление. В заповеднике не хватает моторных лодок, а «значитель­ ное лицо» дарит лесникам ни много ни ма­ ло... катер. Списанный, правда. Но для остро нуждающегося в «лошадиных силах» заповедника это целое состояние... Конфликт, как видим, весьма щепетиль­ ный, и встают за ним проблемы и вопросы, далеко выходящие за рамки узкопроизвод­ ственной сферы. Однако перевести этот кон­ фликт в сферу нравственно-этических проб­ лем автору как раз и не удалось. Как бы убоявшись тех последствий и осложнений, что могут возникнуть, если раздастся выст­ рел в заповеднике, автор решил уйти от тре­ ха подальше, и все заканчивается самым не­ ожиданным образом. «Значительное лицо» оказывается человеком жалостливым, не находит в себе смелости убить беззащитно­ го марала, и лесники, так и не дождавшись рокового выстрела, облегченно вздыхают... Столь же упрощенно, «одним махом» раз­ решается и еще целый ряд конфликтов, то­ же интересно намеченных в повести. Вот сталкиваются «лоб в лоб» лесничий Иван Рытов и матерый браконьер Клубков. Оба, несмотря на кровное родство, давно испы­ тывают неприязнь друг к другу и, кажется,- только ждут подходящего случая, чтобы «выяснить отношения». Но снова все обра­ зуется само собой. Во время очередной «вы­ лазки» Клубков повреждает ногу, становит­ ся фактически инвалидом. И Иван, долгие годы «охотившийся» за своим дядей-бра- коньером, теперь готов пожалеть его. И так по существу для разрешения каждого кон­ фликта Гущин находит какой-нибудь тре­ тий, компромиссный путь. Но эта странная, мягко говоря, склонность к «миротворчест­ ву» оказывает автору дурную услугу, ибо поднятые в повести проблемы как-то неза­ метно утрачивают свою остроту, низводятся до роли «частного определения». Очень своеобразно поставлена проблема «человек и природа» в повести мансийского писателя Ю. Шесталова «Синий ветер кас- лаиия». Это поэтический рассказ об одном ко­ чевье бригады оленеводов, среди которых оказался и молодой учитель, решивший на себе испытать всю таежную романтику кас- лания—древнейшего занятия мансийцев. Две эпохи —первобытная дикость и косми­ ческая эра—-сталкиваются на страницах повести, своеобразно переплетаясь через по­ этическое видение рассказчика. Молодой лирический герой Шесталова кочует вместе с оленеводами по тайге, спит в чуме, ест сырую оленью печень — словом, живет ка­ кое-то время той Же жизнью, что жили его предки и 300, и 400 лет назад. И эта встреча с первобытностью рождает у героя глубокие раздумья о сложности современного мира, о судьбах его маленького народа. Человек будет строить плотины, открывать и осваи­ вать новые месторождения, запускать спут­ ники и космические корабли, но при всем при этом останутся на земле древние про­ мыслы, не менее важные и необходимые, чем возведение гидроэлектростанций и по­ корение космоса. Судьбой одного из таких промыслов —оленеводства и озабочен ав­ тор. Ибо, как ни почетно звание оленево­ да, но все меньше и меньше молодых ман­ сийцев берут в руки хорей, все меньше находится среди них желающих изучать древнюю азбуку каслания. «Из парней никто не изъявил желания стать пастухом... Недостает людей. Одни болеют, другие показывают на белую голо­ ву: мол, и глаз не тот, и ноги не те, и хорей дрожит в руках, и тынзян летит не туда, а стадо большое, а волки злые, а дорога на Урал бесконечная, а сам Нер, Камень—• Урал, высокий». «И получается,— замечает в другом месте рассказчик,— больше мясо­ едов, чем пастухов-оленеводов». Приведен­ ные цитаты не просто одно из набивших оскомину сетований на нехватку молодежи в сельскохозяйственном производстве. Повесть Ю. Шесталова написана очень своеобразно. Ведь автор ее —известный мансийский поэт, прекрасный знаток уст­ но-поэтического творчества своего народа, его обычаев и традиций. Поэтому вполне закономерно и естественно, что повесть его, посвященная, в общем-то, одной из актуаль­ ных проблем развития сельского хозяйства, как бы «инструментована» поэтическими средствами. Однако многочисленные поэти­ ческие элементы — народные предания, ска­ зы, легенды и песни — автор вводит в по­ вествование вовсе не ради создания экзоти­ ческого фона. Шесталов, намеренно соеди­ няя публицистику с поэзией, проводит очень важную мысль: с касланием — потомствен­ ным занятием мансийцев —связаны обычаи, обряды, нравы и весь фольклор этого ма­ ленького народа. И исчезновение этого про­ мысла может повлечь за собой утрату мно­ гих традиций и черт, составляющих нацио­ нальное своеобразие манси. Однако, выражая искреннюю заинтере­ сованностью дальнейшей судьбе оленевод­ ства, автор далек от того, чтобы призывать своих молодых соплеменников всех, как один, браться за хорей и идти в тайгу. Он, прежде всего, озабочен тем, как сделать «наше древнее оленеводство» привлекатель­ ной профессией, каким путем обновить его многие устаревшие навыки, внести в него