Сибирские огни, 1973, №11

эти чешские карманы для русских буты­ лок») . Эта небольшая сценка очень хорошо пере­ дает общий колорит романа, сдобренного крепким, истинно «рабочим» юмором, и в то же время как бы олицетворяет его по­ лемическую направленность. Насколько трудно подобрать для Мишки Галочкина костюм, настолько же трудно втиснуть его, как героя, в какую-либо схему. Га- лочкин не подходит ни под одну из тех «разновидностей» героя-производст- венника, которые составляли одно вре­ мя в литературе своеобразную «табель о рангах». Он не передовик, не нова­ тор, тем более не герой-чудотворец, круто, одним махом ломающий весь производст­ венно-технологический процесс; не при­ надлежит он и к тем хватким парням с уго­ ловным прошлым, которых участие в боль­ шой стройке исцеляет самым чудесным образом. Роман «Здравствуй, Галочкин!» появился в тот период, когда наша литература объявила решительную войну схематизму и заданности, когда на страницах произведе­ ний стал все чаще появляться герой, выхва­ ченный из гущи жизни. Не воздавая Г. Немченко никаких особых похвал, тем не менее следует отметить, что молодой писа­ тель создал запоминающийся, живой образ простого рабочего парня, чьими руками вершатся главные дела на советской земле. В судьбе Мишки Галочкина без труда угадывается биография целого поколения. Воспитанник детдома, знающий войну не только по книжкам и фильмам, Галочкин принадлежит к тем ребятам, для которых детство и сиротство стали равнозначными понятиями. Самая светлая пора их жизни оказалась безжалостно изуродованной вой­ ной и ее тягчайшими последствиями — по­ тому и не удалось Мишке закончить деся­ тилетку, потому и не пришлось ему стоять перед разноцветными рекламными щитами, решая проблему «Куда пойти?». Зрелость и самостоятельность пришли к нему, как только стукнуло шестнадцать и он взял в руки мастерок. Суровая необходимость чуть не с. детских лет зарабатывать свой кусок хлеба сделала Мишку человеком практиче­ ским, не по годам степенным, знающим цену трудовому рублю и себе... Таким он и предстает перед нами на первых страницах романа, когда приезжает на строительство Западно-Сибирского металлургического комбината. Правда, в отличие от многих молодых рабочих, прибывших на известную всей стране стройку по путевкам комсомо­ ла, Галочкин оказался здесь по причинам сугубо прозаическим: он не пришелся «ко двору» на старом месте и приехал искать новое. И этот приезд «некомсомольца, не­ добровольна» в край романтики позволяет писателю по-трезвому, непредвзято взгля­ нуть на те явления, которые на бойком язы­ ке журналистов назывались «трудовым ге­ роизмом» и «невиданным энтузиазмом». Немченко показывает, что в этом героиз­ ме и энтузиазме было немало искусствен­ ного, дутого, чем не без успеха и с благосло- вления отдельных недалеких руководителей пользовались современные «комбинаторы». Основной конфликт романа как раз и строится на соперничестве бригады Галоч­ кина с «образцово-показательной» бригадой Бориса Королева, которому начальство, в целях иметь свой «маяк», искусственно соз­ дает лучшие условия. И именно в ходе этой борьбы, потребовавшей от Галочкина всех его сил, всего профессионального ма­ стерства, и познал главный герой истинный смысл настоящего творческого труда. Не сразу и далеко не гладким путем пришел Мишка Галочкин к осознанию своей роли на стройке, далеко не сразу понял, что и он является полноправным хозяином и ответ­ чиком «за все» на этом гигантском строи­ тельстве. Автор показывает закономерность внутреннего перерождения героя, превраще­ ния его из обыкновенного «работяги» в на­ стоящего рабочего-творца, созидателя. В этом и весь смысл названия романа «Здравствуй, Галочкин!», которое следует понимать не как традиционное приветствие, но как пожелание долгих лет жизни и пло­ дотворного труда новому Галочкину —- гражданину, творцу, его величеству рабо­ чему. Герои «Сибирских повестей» А. Пристав- Кина — тоже рабочие парни, ищущие свое настоящее место в жизни. У многих из них даже анкетные данные почти полностью совпадают с героями Г. Немченко. Напри­ мер, Александр, от лица которого написана самая большая повесть «Записки моего современника», г—как и Галочкин, бывший детдомовец, оставшийся в войну круглым сиротой и прошедший те же «университе­ ты». Однако герои «Сибирских повестей» выглядят намного бледнее и беднее в срав­ нении с колоритной фигурой Мишки Галоч­ кина и его друзьями, и причина этому — прямолинейно-лобовой способ, избранный автором для раскрытия характера своих героев. ,, Приставкин как бы стремится поймать каждого героя в «эффектном кадре», точно зафиксировать один какой-нибудь его по­ ступок. И в зависимости от того, хороший это поступок или дурной, благородный или бесчестный, — соответствующую репутацию получает и герой. Причем, Приставкину вполне достаточно разового, единичного поступка, чтобы составить твердое мнение о человеке. Вот наглядный пример тому. Александр в бригаде Несиды работает на выемке скального грунта. Работа тяжелей­ шая: камни обдирают кожу на ладонях, «струнами» натягивают» жилы, к тому же невыносимо печет солнце. И тут Александр замечает «толстомордого» крановщика, ко­ торый развалился на камне и равнодушно созерцает, как надрываются другие. Этот «жирный» бездельник «с пухлой физионо­ мией» поначалу вызывает у Александра острую неприязнь. Но вот, дождавшись, когда рабочие заполнили бадьи грунтом, «толстомордый крановщик не спеша полез в кабину, повернул стрелу. И вдруг стал ловко двигать тонные бадьи. И те уверенно поплыли, как чугунки у хорошей хозяйки, не просыпая ни одного камешка, метко опрокидывались в кузова и снова опуска- 1Г