Сибирские огни, 1973, №11

Катя лежала под одеялом лицом в подушку, прижимаясь к ней, об­ хватив ее голыми руками. Я видел только ее светлые пушистые волосы, загорелые руки и спину, открытую вырезом майки. Даже сквозь одеяло чувствовалось, как напряжено ее длинное тело. Я понял, что Катя все это время старается сдержать рыдания, прижимаясь к подушке. И неожиданно для себя ласково погладил ее по голове. Катя вздрогнула, умолкла и тело ее чуть расслабилось. Она медлен­ но приподнялась, опираясь локтем о постель, повернула ко мне распух­ шее от слез, но все же красивое лицо. Мигнула заплаканными глазами, поняла, что это я, прошептала: — Cepera!.. Родной...—и взяла меня за руку, потянула к себе: — Как же я теперь буду, Cepera?!.—Она зарыдала, глядя на меня, не пря­ ча лица, судорожно сжимая мою руку. Я сел на койку. Катя крепко обхватила голой рукой мою шею, ткну­ лась мокрым лицом мне в грудь. Я поглаживал ее волосы, и рыдания постепенно стихли, тело перестало дрожать... — Только не уходи, Cepera, только не уходи, иначе я не знаю, что!.. ■— сбивчиво выговорила она, снова прижалась лицом к моей груди. Она плакала, обнимая меня. Потом вдруг замолкла, несколько раз глубоко и прерывисто вздохнула, заснула внезапно, как засыпают, нап­ лакавшись, дети. Я прилег рядом с ней, обнимая ее за плечи, а она все не отпускала мою шею. И я знал уже, что не уйду до тех пор, пока в состоянии Кати не наступит перелом. Очень хотелось курить. Неторопливо вспоминал все, что касалось Кати, Игната, меня... Слышал, как буксир увел пустую баржу, поставил на ее место гру­ женую. Енин и Пирогов продолжали работать, тетя Нюра ни разу не по­ дошла к двери своего кубрика, мимо часто пробегала Санька... Не знаю, сколько прошло времени, только за окном был уже позд­ ний туманный осенний рассвет. Вдруг опять прогремели поспешные Санькйны шаги, она подбежала К двери, остановилась. Я ждал. — Cepera, следователь!... — прошептала, наконец, она. И сразу же в коридорчике перед дверью послышались еще чьи-то шаги, дверь кубрика приоткрылась, на меня посмотрели внимательные серые глаза... Мужчине было лет сорок, на худом лице его перекатывались креп­ кие желваки. За его спиной я увидел растерянное лицо врача, этой ночью приводившего меня в чувство. Я осторожно высвободил руку из-под плеч Кати и встал. Она вздрогнула, дыхание ее сбилось... Потом обняла рукой подуш­ ку, задышала ровно и спокойно. — Пусть еще поспит,—негромко проговорил я и вышел из кубри­ ка, тихо и плотно прикрыл за собой дверь. — Я, следователь Кузьмин,— сказал мне мужчина; на нем было осеннее гражданское пальто, теплый красно-черный шарф, в одной руке он держал толстую кепку, во второй — тоненькую кожаную папку.— Вы механик этого крана Колосов? — спросил он меня, неторопливо и внимательно вглядываясь. — Да я же вам говорила! — нетерпеливо вскрикнула Санька за его спиной. Кран не работал, вся команда была здесь. Кузьмин так же спокой­ но-внимательно смотрел на меня, будто и не слышал голоса Саньки. Я кивнул, показал на кубрик тети Нюры: — А там спит Екатерина Соколова.