Сибирские огни, 1973, №11

легким и послушным, точно и не случилось вчерашнего купания в ледя­ ной воде. На соседней койке нашего мужского кубрика по-младенчески сладко и уютно посапывал Смоликов. Койки Енина, Пирогова и Игната были аккуратно заправлены. Мы познакомились с Игнатом четыре года назад на курсах кранов­ щиков нашего речного порта. Я пришел из армии, он вернулся из заклю­ чения, где пробыл три года. Он не любил вспоминать об этом, уже ме­ сяца через два нашего знакомства как-то коротко обронил: — Мальчишка я был, дурак. Проходил по делам несовершеннолет­ них. А вообще-то, был групповой грабеж, деловой такой мужичок сорга­ низовал нас, дурачков. Встретить бы мне его теперь, отца крестного! Трудно объяснить, почему один человек дружит с другим или за что любит именно ту женщину. Мне нравилось, что Игнат красив, нравилась его манера держаться, насмешливо-ироническая и уверенная, его ост­ рый ум, а главное — скрытая, но многократно проверенная надежность Игната во всем. Два года назад на нашем кране появилась крановщица Катя Со­ колова, в которую я влюбился сразу и бесповоротно. Вскоре понял, что она отдает явное предпочтение Игнату. И это не отразилось на нашей с ним дружбе. Протянул руку, взял с тумбочки пачку сигарет, спички, закурил. Да, вот отчего я проснулся с неприятным тревожным чувством: не стало Игната!.. Привычный дым сигареты вдруг сделался нестерпимо горь­ ким, к горлу подкатил комок, сердце будто замерло... И вдруг отчетливо увиделась худощавая мальчишеская фигура в ватнике около трапа на берегу. Увиделось, как человек быстро поднялся, исчез за кромкой бе­ рега, так и не обернувшись ко мне... Нижний конец крутого пятнадцатиметрового трапа крепился за кнехты понтона. На берегу в бревне были вбиты костыли, к ним крепи­ лись тросовые растяжки верхнего конца трапа. Отдать одну из них, а за­ тем снова подтянуть свисающий трап, поставить его на место, закрепить по-старому растяжку было легко и просто. В призрачном свете берегово­ го прожектора, в шумной суматохе разгрузки это можно было сделать совершенно незаметно. ...Игнат вскочил на бревна, махнул рукой, улыбнулся мне весело и по-всегдашнему чуть ироницески. Легко и уверенно побежал по трапу на понтон, тотчас пропал за крышей каюты. Да, видимо, так оно и бы­ ло: человек даже не тронул растяжку с места, просто распустил узел, за­ тянутый на костыле. Иначе Игнат предусмотрел бы опасность. И опять я видел трап, косо свисавший с берега на одной растяжке. Я прыгнул в воду, Санька видела это, подняла шум. В наступив­ шей суете подтянуть трап за ослабленную растяжку, снова закрепить ее за костыль на берегу — дело нескольких секунд. «Да брось ты беспоко­ иться, он и был в порядке. Игнат просто сорвался»,—сказал мне Смо­ ликов. Винить, получается, некого: каждый из нас ежегодно дает под­ писку об ознакомлении с правилами техники безопасности. По трапу на­ до не бежать, а идти, держаться в это время рукой за перила, для того они и установлены. Комок подступил к горлу от жестокой подлости этого заранее обду­ манного преступления!.. Кому же надо было убить Игната?! За что?! Да еще представить дело так, будто один он виноват в своей смерти! Может, кто-нибудь, кроме меня, видел человека около трапа на бе­ регу? Или тот короткий момент, 'когда трап косо свисал с берега на од­ ной растяжке?.. Странно, но только сейчас я услышал нестерпимый, жалобный, не­ громкий и тоскливый, на одной ноте, плач Кати за стенкой в соседнем кубрике.