Сибирские огни, 1973, №10

что только ощущал их, н© не видел, не знал, откуда они тянутся к нему, не знал - сколько их, не понимал - почему они существуют и какие си- Л“ СГ п Г Ти РТЛ ЛиЯ НеГ° ЭТУ СТрашнУю п а У™ну, в которой он, как мотылек, чем яростней бился, тем сильней запутывался. И он сознавал, что так может продолжаться вечно, ибо всето, что угнетало его, что держало его в тяжких оковах, что делало его власть — безвластием, а силу — бессили­ ем, все, против чего он восставал,—было одновременно и опорой, на кото­ рой стоял он сам и которую волей-неволей должен был сохранять, ибо кто же ру ит сук, на котором сидит. Нужно было сойти с этой опоры, создать себе другую, такую же прочную и надежную, и только тогда свя­ зывающие его путы могли быть разорваны, только тогда власть его по-настоящему стала бы властью, а сила — по-настоящему силой, кото­ рой он смш бы принуждать и созидать то, на что нацелились его страсть и ум. Сознание давно подсказывало ему это, но одной осознанности было мало ■ -нужно было ясно представлять, какой должна быть эта новая опора, чтобы решиться разрушить старую, и не только представлять, но и знать — насколько надежна она, ибо он собирался взгромоздить на нее столько, что его ум даже не мог охватить этого во всей полноте. В поисках этой опоры, в мучительных раздумьях о будущем, кото­ рое представлялось ему то мрачным и убогим, то могущественным и тор­ жествующим, в зависимости от того, найдет или не найдет он эту спаси­ тельную опору, взгляд его обратился на Старицу, и в ней он увидел про­ образ того, что искал. Удел!.. Обособленность и независимость!.. Вот, вот что нужно ему! Ему нужен удел, вотчина, всецело подвластная ему, как его собственный дом,— большая, богатая и крепкая, которая и ста­ нет той самой опорой, могущей противостать силе противящейся ему Ру­ си, и не только противостать и выдержать мощь этой силы, но и ©д»- леть ее. Заканчивая объезд старицкого удела, Иван уже знал, какой будет его вотчина, знал, как будет устроена она, и, охваченный радостным не­ терпением, ободренный, уверившийся, принялся выменивать у князя наиболее приглянувшиеся ему городки и села. Князю пришлось уступить царю самый крупный и богатый свой город — Вышгород с уездом, да несколько волостей в Можайском уезде, которые Иван высмотрел еще раньше, будучи в Можайске перед походом на Полоцк. Взамен князь получил городок Романов на Волге, отстоявший от Старицы на добрых пятьсот верст и совершенно неведомый князю,— чужой город, чуждый удельного уклада, чуждый, как приемыш в неродной семье. Не нужен был князю этот городок, и Вышгорода ему было не жалко — заткнул он им алчную пасть Ивана, хоть на время, но заткнул, и только одно му­ чило князя — не знал он, как признаться матери, как сказать ей, что он уступил Ивану Вышгород. Матери своей он боялся больше, чем Ивана..« 9 Возвратившегося в Старицу Ивана ждала радостная весть —- цари­ ца Марья родила сына. Привез эту весть в Старицу старший брат цари­ цы Михаил Темрюк. В Старицу он прискакал в полдень, за день до воз­ вращения царя... У самого крыльца упал и издох загнанный им конь. Темрюк, шатаясь, взошел на крыльцо и тоже свалился, мертвецки ус* тавший от непрерывной шестичасовой скачки. Утром он еще был в Моск­ ве, а ночь — всю, не отходя, провел перед дверью царицыной спальни. Перед рассветом утихли натужные крики Марьи, и повитуха отворила тяжелую дверь... — Мальчонка,—известила она кратко.