Сибирские огни, 1973, №10

— Выискал я мальвазию!.. Хитро припрятано, да я выискал! — А лживишь, дьявол! —сощурился Левкий.—Девок мял!.. Аз уп­ росил государя высечь тя, балахвоста! Бысть тебе ноне драным! — Помил, святой отец,—обиделся Васька.— Видит бог!.. Дюжину бочек обсулил... покуда мальвазию выискал! Государь!..—стал перед Иваном на колени Васька.— Коли вру, так хоть печкой подавиться! 6 День был ясный, спокойный, полный капели и первого мартовско­ го тепла. В белесом, глубоком небе виднелись редкие прожилки обла­ ков. Солнце настойчиво лезло в самую высь, но было еще бессильно сделать это. На старицком подворье снег поутаял, исчернел... Заканчивалась санная пора, но в объезд по уделу царь еще собирался ехать в санях. Чет­ веро троек выстоявшихся санников дожидались у крыльца... Челядь неотступно, с самого утра, стояла по своим местам, дожида­ ясь выхода царя, но вот уже приближалась пора обедни, а царь все не выходил — кутил в своей опочивальне. Васька Грязной успел уже с десяток раз смотаться в винный пог­ реб... Ключников княжеских и слуг, приставленных прислуживать царю, Васька поразогнал — сам прислуживал!.. Еще бы!.. Разве мог он удер­ жать свою спесь и не показать — кем он стал, Васька Грязной, еще не­ давно не знавший хода дальше княжеской псарни, а нынче — посмотри­ те! — собутыльничающий с самим царем! Князь Владимир, старицкий властитель, брат царский,— и не позван; сидит и мается в своей светел­ ке, и дожидается наравне со своими холопами, когда выйдет царь и по­ зовет его, а он, Васька,— смотрите!— с царем панибратство водит, и царю с ним привадней и лучше, чем с князем Владимиром. Старицкие челядники сторонились Васьки: и честь ему боялись ока­ зывать, чтоб не навлечь на себя немилость своих хозяев за угодничество перед их бывшим холопом, и от открытого непочтения удерживались — все-таки царский служка, любимец!.. Сказывают, в постельничьих хо­ дит у царя (вон куда хватил!) — и бог весть чем придется расплачивать­ ся,за непочтение к нему; ладно, если шкурой, а если головой? А Ваське и это нравилось; холопья душа его, выпестованная на псарне, не больно была привередлива, хоть и поднабралась чванства в царском дворце... Бередливая, горячая мысль залетела в него, как прошелся он важ­ ным шагом по старицким хоромам с винным кувшином,— раз прошел­ ся, да другой, да третий,—отпугивая и гоня с дороги растерявшихся че- лядников... Славно было бы — раззадумался Васька — остаться^ему в Старице, покуда царь с князем в отъезде будут. Хозяином был бы!.. Ефросинью он уже в счет не брал!.. Запер бы ее в покоях — кому она мог­ ла пожаловаться? Да и кто посмел бы за нее заступиться? Весь охорон- ный полк царский в Старице —триста копий без полусотни! Буйным, хмельным и греховным мыслилось Ваське то вольготье, ко­ торое он мог бы обрести, если бы остался в Старице один. На всю жизнь насытил бы он себя, выдайся ему хоть один такой день, но откуда на не­ го могло скатиться такое счастье?! На удачу свою он уже не надеялся — она сполна наградила его, приблизив к царю, а просить царя просто так, взять и попросить оставить его в Старице — он не смел. Неухищренная Васькина душа смирилась—быстро и легко и, опус­ каясь в десятый раз в погреб за вином, от которого в царской опочиваль­ не уже задурила неистовая веселость, он позабыл про буйное и грехов­ нее вольготье, искушавшее его душу: он был пьян и всем доволен. Веселый, важный шествует ен через княжьи палаты с кувшином, как