Сибирские огни, 1973, №10

ПОЛОЦКА 73 Господь с тобой! Я уж полночи тут,—сказал спокойно дьяк, и вдруг решительно потребовал: —Сведи меня к государю, Василь Гри­ горьевич. Что? подхватился на ноги Васька,—Разумеешь, блазень, свои слова? Разумею, Василь Григорьевич... Оставь девку... Очнется —сама уйдет. Не до девок ноне... Крамола плодится в сем доме! О том я тщусь поведать государю, и ты сведешь меня к нему. Сведешь, Василь Гри­ горьевич!.. А не сведешь, то и ты, стало быть, заодно с крамольниками, бо ты також пестун сего дома! Васькино лицо стало серым, как рубаха лежащей на полу девки. Его не больно ретивый и трезвый ум все же успел донести до его созна­ ния все сказанное дьяком, и Васька струхнул... Намеренно или не наме­ ренно, но дьяк попал в больное место. — Тяжел государь,—сказал присмиревший Васька.—Спит... Баш­ ку паче на плаху, чем разбужать его! А как в заутро? —спросил он, все еще надеясь спровадить дьяка. — Бог весть, что станется со мной до утра,—промолвил дьяк.—По­ куда сердце и ум во мне живы, хочу обсказать государю все, что ведаю. На полу шевельнулась девка, приподнялась на локтях, медленно по­ вела глазами вокруг... Увидела Ваську —память враз вернулась к ней. Она рванулась в сторону, наткнулась на стену. — Ступай прочь,—буркнул ей Васька. 3 Даже хмельной сон Ивана был чуток и тревожен... Стоило Федь ке Басманову подойти к его изголовью, как по его лицу тотчас пробежа­ ла легкая дрожь, под веками катнулись крупные голыши его глаз и как будто даже выблеснули из-под разомкнувшихся на мгновение ресниц. Федьку страшила эта необычайная чуткость Ивана. Ему всегда ка­ залось, что к этому причастны какие-то иные силы, не земные и нечи­ стые... Он сейчас с жутью подступился к нему: горло тяжело забило ко­ мом... Федька хотел кашлянуть, но получился стон... — Цесарь... Человек просится к тебе. — Какой человек? —не открывая глаз, зло спросил Иван. — Старицкий дьяк... Дело у него.. — Вышвырни его,— выцедил сквозь стиснутые зубы Иван. — Дело у него...—не отступался Федька. — Больно важное, цесарь! — Вышвырни его! —Иван в ярости порыскал глазами вокруг, ища, чем бы запустить в Федьку; Федька покорно ждал, но под рукой ничего не было, и Иван, скрипнув зубами, опустился на подушки.—Что за де­ ло? —сказал он глухо. — Хочет дьяк о крамоле известить... Лицо Ивана напряглось, глаза угрюмо уставились в нависшую над ним темноту. — Вызнал он лихие дела Офросиньины. Я пытал его, да отрекся он от меня. Хочет лишь тебе в глаза поведать. _ Приведи,—также глухо сказал Иван и, поднявшись с подушек, сел на постели, свесив к полу свои длинные ноги. Рядом с кроватью, в ногах, стоял небольшой столик. На столике ле­ жало несколько харатейных свитков, широкий кожаный пояс и серебря­ ный крест, снятые Федькой с Ивана, когда он укладывал его на постель. Иван дотянулся до кувшина, болтнул его, помедлил, заглядывая в узкое