Сибирские огни, 1973, №10

— Тридцать рублев на каждый день, покуда я буду гостить в Старице! Толпа оторопело охнула, колыхнулась, вновь подавшись к царским саням, из нее вырвалось несколько радостных криков благодарности, но общей здравицы в свою честь Иван не дождался. Старица была непод­ купна, и приниженность князя Владимира, сидевшего чуть ли не пленни­ ком в царских санях, действовала на нее сильней, чем щедрая царская милость. Лицо Ивана напряглось,' из скул повыдавились желваки, пальцы яростно впились в плечо князя, но самонадеянная утешенность прочно владела его душой —он знал, что все равно укротит Старицу,—и злоба потухла в нем. Иван сел, чему-то злорадно улыбнулся. Васька Грязной уже было тронул приостановленных им лошадей, но тут из толпы вы­ бился невзрачный мужичина в нагольном кожухе, с топором за подпоя­ сом, поклонился Ивану, кинув наземь свою шапку, вынул из-за подпояса топор, осторожно, но смело протянул его Ивану: — Прими, государь... Единое, что имею за душой!.. И ведай, что и на сей земле чтят тебя! Иван взял у мужика топор, с любопытством обсмотрел его, вызво­ нил ногтем лезвие, прислушиваясь к тонкому жужжанию отменно выко­ ванной стали, тихо и даже скорбно сказал мужику: — Како ж без топора обойдешься? — В холопи пойду, государь,—спокойно ответил мужик,—Что мне? Тебе вот без топора —лихо! — Верно, мужик!..— вздохнул Иван и вновь постучал ногтем по лезвию.—Добрый топор! — Добрый, государь!.. От батьки моего ко мне перешел... — Ну, спаси тебя бог, мужик! Вовек не расстанусь с твоим даром! А как расстанусь —быть и мне в холопях! Мужик поклонился Ивану, подхватил с земли свою шапку и отсту­ пил в толпу. Васька Грязной тронул лошадей... Иван прижал к себе то­ пор, облокотился на его обух —так и доехал до княжеских хором, опи­ раясь на топор. Старицкие хоромы вызывали зависть даже у самого Ивана. Искус­ но и ладно было срублено удельное гнездышко старицких государей. Срубили его тверичи — еще при князе Андрее, перед его женитьбой на Ефросинье Хованской,—срубили за два года, должно быть, не без тай­ ного умысла украсили его так затейно резьбой, шатрами, перевяслица- мн, крыльцовыми навесами с водостоками в виде диковинных зверей и самыми крыльцами, похожими на распахнутые драгоценные ларцы, с длинными, пологими сходнями, напоминающими выстеленные ковры. Тверичи никогда не упускали случая чем-нибудь досадить Москве, ли­ шившей их удельной независимости, и постарались хоть хоромами воз­ высить удельного старицкого князя над великим московским. Чудные у тебя хоромы, братец,—сказал Иван Владимиру, когда они въехали на княжеский двор,—Кремль бы целиком отдал за них. — Шутишь, государь,—усмехнулся Владимир. — А ты возьми!.. • Пошто мне Кремль? Довольно с меня и Старицы. Вольготно мне в ней!.. — Отдал бы!..—сказал теперь уже самому себе Иван, собрав к пе­ реносью брови и спрятав под ними глаза,—Постыла мне Москва Буд­ то в темнице сижу в ней! Владимир недоверчиво скосился на него. Станет воля божья —оставлю я ее! —еще тверже сказал Иван. — В скиту тебе не место. — Пошто же?..