Сибирские огни, 1973, №10

за ним рыжим клином, видать с чужого плеча,—в барашковой шапке, заиндевелой так, что нельзя было понять, какого она цвета. Иван уже замахнулся плеткой, но человек вдруг метнулся под ноги его коню. Государь!.. Государь!.. Не признали тебя!.. Не гневись!.. Госу­ дарь!.. Не пугай коня... Отступи! —плетка в руке Ивана поуспокоилась; он подобрал ее хлыст к рукояти, ласково погладил ею коня по холке. На отступившего человека не глянул даже, как будто того и не было вовсе. Скользя и падая,—чуть ли не на четвереньках,—к Ивану спешили остальные. Не добежав шагов десяти, свалились на колени и позамерли обмякшими, хохластыми комьями —из-под нахлобученных треухов ■ малахаев торчали только одни смерзшиеся клины бород, похожие на ¿ и - сохшие, измасленные кисти. —- Тако-то вы встречаете царя,—с надменной укоризной бросил Иван.— Как холопа —распутным окриком!.. Небось, в хмелю, как яры­ ги кабацкие?! А как я вас всех извелю —в прорубь?! И тебя, Темрюк! — высмотрел Иван под одним из малахаев блестящие, черные глаза мень­ шего царицыного брата.—Тебе-то уж не пристало слепым быть; в моем доме живешь и корм мой ешь! И молчи, не изветь! Где израдники? По­ дымись и указывай! — Да вон же они, государь!..-—поднявшись с колен, виновато и удивленно проговорил Темрюк, указывая рукой на противоположный бе­ рег. Только теперь Иван разглядел скучившихся у противоположного бе­ рега людей. Они были раздеты до исподнего, а некоторые —вовсе дона­ га, и их белые рубахи и тела сливались с белизной льда, с белизной за ­ снеженного берега —потому-то Иван и не мог поначалу разглядеть их в белесой, загустевшей морозной мгле, покуда рассвет не иссосал ее. — Поуспели уж и ободрать,—с издевкой и не без злобы бросил Иван.— Ретивы!.. До полезного дела были бы тако сноровны, как до гра­ бежа... Что за люди с тобой, Темрюк? — Мои люди, государь,—черкесы да охочие... Вызвались израдни- ков топить. Я за то им посулил рухлядь... Своей волей посулил,—оправ­ дывался Темрюк.—Указу-то не было иного, государь... Велено было —в прорубь... Отец святой с”тем указом меня к израдникам приставил... О рухляди ж и слова не было молвлено. — Ну-ик, разгалаголился! —напал на Темрюка Левкий.—Сулил — так отдал!.. Царю пошто слух обжужжал напраслиной?! — Отступи, поп, назад —недовольно проговорил Иван,—И не лезь в мой разговор. Не то быть и тебе в проруби —на прохладу мою... Левкий призапахнулся и поковылял назад к саням —с таким видом, будто исполнял невесть какую важную просьбу Ивана. — Так, говоришь, вызвались израдцев топить...—чуть скосив глаза на приблизившегося Басманова, спросил Иван у Темрюка, и, не дав ему ответить, повелел: —' Пусть поднимутся... Хочу поглядеть на них. _ Эй! — крикнул стоящим на коленях людям Темрюк,—Царь ве­ лит вам подняться. Вставайте!.. — Пусть приблизятся... Иван пристально стал вглядываться в приближающихся к нему лю­ дей. Тайной заумью и испытывающей безжалостностью были полны его глаза, и люди шли к его глазам с каким-то смирением — кроткие, убо­ гие, и рухлядишко, которое они сняли с несчастных и в спешке абы как понатащили на себя, только дополняло их убожество и делало их еще более несчастными, чем тех, которых они собирались убить за это рухля­ дишко. Иван высмотрел среди них одного —на нем на единственном ничего не было надето, кроме своей одежины —залощенного короткого кожуха