Сибирские огни, 1973, №10

Подымись, Махоня, — строго и недовольно сказал Иван —Не­ ужто не ведаешь: царям палачи не кланяются. Отверженные вы! Ведаю, государь,—сказал виновато Махоня, поднимаясь с по- ла- Д а токо какой я палач? Заплечник!.. Живота никого не лишил, а плеткой токо зла да противы лишаю. Добру ин служу... Да ты еще и умен, Махоня?! —приблизил к нему свое воспален­ ное лицо Иван. — Дык чаво...—чуть смутился Махоня.—Есть маленько, государь... Иван перевел взгляд на сидящего в углу человека, сунул, не глядя, Махоне в руку факел, коротко повелел: — Посвети! Прошел в угол... Человек как сидел скорчившись, так и остался, только лицо поднял на Ивана —глаза его тускло, мучительно сверкнули. — Здравствуй-ста, Фома,—с привздохом, напряженно, тихо, выго­ ворил Иван. — Спаси бог, государь,—с дрожью сказал Фома, но дрожал он от холода, а не от страха. Глаза его снова мучительно сверкнули. — Пошто же не встанешь предо мной, Фома? —все так же тихо сказал Иван. —Аль презренья столико в тебе?.. — Наг я, государь... Срамно мне пред тобой нагим стоять. ■— Так будешь висеть, Фома! —спокойно сказал Иван. Фома не ответил, но глаза его метнулись к потолку, туда, откуда свисали залощенные петли дыбы. — На дыбу его, Махоня' Махоня отомкнул Фому от цепи, спустил пониже петли, просунул в них Фомкины ладони, крепко затянул петли на запястьях. Через мину­ ту Фома висел на дыбе. — Теперь не срамно, Фома? — Теперь нет, государь... Твоей волей срамлюсь. -— Дерзок ты, Фома... — Правдив, государь. — Неужто тебе живота своего нисколько не жаль? — Жаль, государь. Оттого и в Литву я сбег. — Пошто же суду моему не доверился, Фома? А как бы я тебя по­ миловал? — Твоему суду еще б, поди, и доверился, да вон, за твоей спиной,— от них нам пощады не выждать! Старца Артемия, праведника и честно- творца, нечистым судом засудили, а уж нам с Федосием... — Молчи, израдец! ■—выскочил из-за спины Ивана Левкий-—Пра­ ведника твоего святой собор осудил! Сиречь —сам бог! — Не богу были противны его дела, а вам... Вам, тунеядцам святош- ным! Перекупщикам милостей господних!.. И осквернителям воли его! Вы знаете токо пение да каноны, чего в евангелии не указано творить, а любовь христианскую отвергаете. Нет у вас духа кротости, и истину вы не даете узнать нам, гоните нас, запираете в темницы... — Ах ты!..—вскинул ожесточенно руки Левкий и затрясся в нестер­ пимой злобе. Фома переждал его буйную тряску и прежним, мучительно-спокой­ ным голосом договорил: — В евангелии не велено мучить даже и неправых. Христос сам ука­ зал сие в своей притче о плевелах... А вы нас за истину гоните. — А пошто тебе истина, Фома? — оттащив Левкия за свою спину, спросил Иван. — Како ж без истины, государь?.. —Глаза Фомы стали добрыми и доверчиво-удивленными, как у ребенка.—Без истины человек зверь!.. Поганый, лютый, безобразный зверь!.. Духом истины сотворяется в че­ ловеке его человечий образ. 4 Сибирские огни № 10.