Сибирские огни, 1973, №10

ду, что древняя вотчина наша — Полоцк снова во власти моей, державе и имени! Вершхлейский сдержанно поклонился Ивану и покинул шатер. Иван милостиво допустил к руке всех литовских воевод, но оружия им не вернул и объявил их своими пленниками, посулив им, все же, возмож­ ность откупа. Литовцев увели из царского шатра под стражей. Довойну и архие­ пископа Иван оставил. Были поданы кубки, вино, сладости... Иван допытался у Довойны — какой русской снеди он хочет отведать? Довойна попросил редьки с ме­ дом. Принесли редьку и мед, к ним принесли лососину в пряностях и за­ литые маслом пироги с запеченными в них петушиными гребнями. На большом деревянном блюде поставили горячий, только что испеченный хлеб. Архиепископу принесли гретые грузди с черной икрой, долгие пиро­ ги с рыбой, завернутые в прожаренные капустные листья и квас из солода. Архиепископ прочитал молитву, благословил трапезу. Иван сел за стол вместе с князем Владимиром,— кравчим у них стал Федька Бас­ манов. Довойне и архиепископу прислуживал Васька Грязной, разодев­ шийся по такому случаю в чер'вленный становый кафтан с длинными узкими петлями из серебряной вители, красиво оттеняющимися алым огнем бархата, волосы его были умащены, короткая борода зачесана к горлу, длинные рукава кафтана вздернуты к локтям и перехвачены шелковыми оборами, чтоб не падали с рук во время прислуживания. Федька Басманов был в легком доспехе,— нарочно надел, чтоб хоть так быть похожим на воеводу,—но без шлема, без оружия, даже посто­ янно висящий на его поясе кинжал, подарок царя, был снят им. Федька наполнил подогретым вином царскую чашу, сделанную из носорожьего рога, вслед за царской чашей наполнил кубок княза Влади­ мира. Слуги наполнили воеводские кубки... Васька Грязной медлил, пристально следя за царем: многих пленников усаживал Иван с собой за один стол, но не многим наполняли кубки, когда он пил за победу со своими воеводами. Как сейчас поступит Иван? Окажет ли милостивую честь Довойне, прикажет наполнить ему кубок или принудит его сидеть на своем торжестве с пустым кубком и упиваться лишь своим позором? Иван снял шлем, передал его Федьке, пригладил свои седеющие, редкие волосы, зачесанные назад, расправил плечи, стесненные доспе- хом, и, добрясь от распирающего его самодовольства, сказал Довойне: — Ты мой пленник—по брани!.. Но сейчас ты мой гость, и за сто­ лом моим —первый! После этих слов Ивана Васька Грязной немедля наполнил кубок Довойны вином. — Моя чаша —тебе первому!—Иван отпил из своей чаши и передал ее Довойне. Довойна принял чашу, помедлил в нерешительности, вероятно, не совсем доверяя царской милости, а может быть, подумал он в это мгно­ вение, что как раз этой чаши, быстрей, чем Полоцка, не простит ему Ви­ ленский гетман да и король польский, для которых потеря Полоцка означала потерю почти всего Придвинья, а вместе с ним и надежду на отвоевание у русского царя захваченной им части Ливонии. В глубине шатра, в большой медной жаровне, стоявшей на широком треножнике, жарко, бездымно тлели березовые угли, наполняя шатер тонким запахом весеннего леса; к этому запаху примешивалась пьяня­ щая горкость старого, передержанного меда, примешанного к вину,