Сибирские огни, 1973, №10

начали службу: торжественно, по полному чину — напоказ литовским послам, чтоб видели они, что русские спокойны и уверены в удаче. После обедни воеводы, тысяцкие, соцкие, десятники и простые рат­ ники говорили много смелых речей, клялись и целовали крест царю, что через неделю разнесут весь острог в щепы, если литовцы подобру не сдадутся на его милость. Царь говорил ответную речь: говорил, что ненависти к жителям го­ рода и осадникам—-и литовским, и нанятым — не держит и напрасного пролития их крови не хочет. Ежели они отдадутся на его милость, то он их пожалует, как жаловал уже осадников в ливонских городах, которые сдавались ему добром, и защитит от разора и всяческого насилия, и правду на них доправит по их прежним обычаям, а кто захочет пойти рон из города, того отпустит по его воле, не бесчестя и не изгоняя злом. После обедни, речей и крестоцелованья царь позвал послов в свой шатер. Послы были не больно честны, но царь допустил их к своей руке. Поцеловав царю руку, послы стали говорить, что рады были услышать о милости, которую царь окажет сдавшемуся городу, но его милость не спасет их от немилости литовского гетмана и польского короля, кото­ рым они целовали крест на верность, если они преступят это крестоце- лование и сдадут город. — Ты в своем государстве також не терпишь трусов и клятвопре­ ступников,^—с достоинством выдерживали свою речь послы. —Головы им сечешь и вон на всполие вышибаешь! Како ж нас под такое тщишь­ ся подвести? Мы клятвы преступить не хотим, но и стоять нам супро­ тив вашей силы истомно! Дозволь нам с государем нашим снестись, обсказать ему всю тягость нашего сидения под силой твоей великой, от которой мы все животами ляжем, а города не удержим. И, коли будет на то воля государя нашего, отдадим тебе город! А покуда мы будем сноситься с государем нашим, ты бы города нашего не промышлял, из пушек не бил по нас, дабы мы могли в добрую волю твою поверить и без страха отдаться в твои руки. — Не быть тому! —ответил Иван послам.—Се ваши увертки одни! Довойна хитер, так и мы не лыком шиты! Обложил я его, как медведя!.. Нет ему вылазу и спасенья! Не хочет добром —возьму его силой. Тогда уж сидеть ему у меня в плену, как сидит ливонский магистр Фюрстен- берг. Так ему слово в слово и перекажите! Послы уехали, а Иван стал готовиться к решительному подступу. За Двину было перетащено еще несколько тяжелых пушек, и теперь пальба по посаду не прекращалась даже ночью. На многих проездных башнях ворота были сбиты, и литовцам приходилось заваливать прохо­ ды камнем и бревнами. Великие полоцкие ворота тоже не устояли — внешние створки были сбиты еще на пятый день, а через день вышибли и внутренние. Литовцы целую ночь, под непрекращающейся пальбой русских пушек и пищалей, заграждали главный вход: выставили два ряда подвод, нагруженных землей и камнем, уклали меж ними связки бревен и пересыпали их землей и камнем; проход под башней тоже за­ ставили подводами с камнем и землей. На шестой день тройное кольцо туров придвинулось к самому рву. Теперь пушки долбили стену с расстояния всего в двадцать саженей. Стена не выдерживала такого боя —то в одном, то в другом месте стали появляться большие бреши. Ратники, засевшие за турами и забо- ролами, со дня на день ждали выхода на приступ. Во многих местах через ров перекинули мосты, перетащили по ним осадные башни и при­ двинули их к самой стене. Стрельцы, засевшие в этих башнях, под при­ крытием пищальников и лучников, также сидящих в этих башнях, вы­ ходили прямо на стену, побивали пушкарей, пищальников, заклепывали