Сибирские огни, 1973, №10

Выслушав Оболенского, Васька долго соображал, что к чему: его сонные глаза смотрели через силу, готовые вот-вот закрыться, но он все- таки переоорол сонливость, взбадривающе подвигал бровями и с откро­ венной опасливостью прошептал: — А как зашибет?! Оболенский сочувствующе улыбнулся, но Ваську его сочувствие ма­ ло тронуло: он по-прежнему что-то прикидывал в уме, тоскливо сопел и досадливо морщился — не столько, видать, от самой просьбы Оболен- ского, сколько оттого, что не знал, как поступить. — Басмана разбужу, наконец решил он.— Тот уж точно: или-или... Федька тоже вышел заспанный, злой... Увидев Оболенского грубо спросил: г -' Какого клепа еще?.. Людской поры не знаете!.. Оболенский, скрепя сердце, объяснил Федьке, что к чему. Федька оглядел связанною мужика, помацал, помацал его для чего-то, даже за бороду смыкнул, наконец сказал Оболенскому -— высокомерно и важно, как будто соизволял не только князю встретиться с царем, но и царю — с князем: — На такое дело — можно! Погодь тут... Минуты через две-три Васька Грязной выглянул из шатра позвал: — Давайте его сюда! Оболенский ввел мужика в шатер. В глубине шатра, освещенного лишь одной свечой, за отдернутым пологом, на низком походном лежа­ ке сидел царь: в исподнем, босыи, лишь на плечи была накинута толстая, стеганная ватой ферязь, да под ногами лежала вывернутая мехом нару­ жу беличья шуба. Мужик только зашел в шатер и тут же повалился на колени, но, крепко связанный по рукам, не удержался на коленях и сунулся ли­ цом в войлочный подстил. Васька проворно поддернул его, вернул на колени. Говори, кто ты таков? -—глухо выговорил Иван.— Кто послал тебя? •— Федько я, государь, сын Фанасьев.. Сам я принамерился стать пред твои очи... По христианской своейной воле... Заради дела при­ гожего! — Русский ты? Иль прикидываешься? — Русский, государь... — А как на дыбу поставлю и допытаю? — В том твоя воля, государь... Я и на дыбе, и пред богом скажу та- кож. Из-под Невеля я.. Осьмь годов там на сыром корню посел, с ины­ ми ж безземельными... Соху наставили — твоей милостливой заботой,— и ладно уж разжились... Да в нынешний год... Мужик нерешительно смолк, облизал губы... — Говори!..— напрягся Иван,—Что — в нынешний год? —■В нынешний год... наехал на нас болярин со стрельцами, велел вон итить — в землю литвинскую... По твоему указу будто! Будто отста­ вил ты нас за изменные обычаи от нашей русской земли отеческой... А как мы возроптали — огнем пожег нас! И слезной мольбе не внял... Вы­ нудил ись мы прочь пойти, иного ничего не могли.. Но верить тому, го­ сударь, мы не верили, что ты нас от земли отеческой можешь отставить. Изменных обычаев мы за собой не знали и во всяком християнском за­ коне жили... А как нам дойти до тебя было и правду поискать? Выту­ рил нас болярин единым духом! Я же хитростью бательника своейного ухоронил, уходя... Велел ему до тебя непременно дойтить и поведать про наше горемычье. — Встретился мне твой бательник,—обронил Иван. — О, господи!..— радостно вышептал мужик.— Радованье-то како!..