Сибирские огни, 1973, №10

От даря к Шуйскому прискакал Федька Басманов. Шуйский стоял возле шатра вместе со вторым своим воеводой Щенятевым... Был ра­ зозлен — даже взбешен,—и все порывался ехать на остров, чтоб собст­ венноручно отхлестать плетью стрелецкого голову, позволившею уд­ рать стрельцам. Щенятев настойчиво отговаривал его. Федька, не слезая с коня, заорал,— делая вид, что старается пере­ кричать пушечный грохот, но на самом деле ему хотелось поорать на Шуйского, тем более, что прискакал он от царя: — Что тут у вас сдеялось? Цесарь велит узнать, пошто перестали палить по посаду? Гневится! Шуйский не стал с ним говорить — ушел в шатер. Щенятев спокой­ но рассмотрел Федьку, лениво выговорил: — Сам-то ты не гневишься, поди? — Цесарь гневится! — вздернулся Федька. — Ты же пошто свое базло распинаешь? — все так же лениво и как будто совсем равнодушно сказал Щенятев и, не дав Федьке сказать в от­ вет ни слова, вдруг тоже заорал на него — гневно и угрозливо: — А ну вон из седла! Перед кем?.. Холопов твоих тут нет! — Ах, та-а-ак!..— зашелся злобой Федька, и даже стремена поте­ рял.—Ну, Щеня!.. Конь под Федькой вздыбился от плетки, злобно проржал и наметны- ми прыжками понес его прочь. — Тьфу, псина! Кабы свинье рога, всех бы со свету сжила! — плю­ нув ему вслед, пробурчал Щенятев и тоже зашел в шатер. — Напустится теперь на тебя милосердный наш,—сказал ему Шуй­ ский.— Гаведник сей расслюнявится перед ним, поднапустит злобы!.. — Стерплю,— сказал угрюмовато Щенятев.— Царя — стерплю!.. Но, видать, царь не внял Федькиным жалобам или отложил месть на обиду своего любимца до других, не таких заботных времен. Щеняте- ва не тронул, и больше в полк к Шуйскому Федьку не присылал. 9 Во вторую ночь, перед полуночью, в полк к Морозову явился бегун из Полоцка. Назвал себя русским и рассказал, что спустился тайно со стены, чтоб поведать царю про одно очень важное дело, но — непремен­ но самому царю. Воеводе Морозову рассказать об этом важном своем деле наотрез отказался. Морозов не верил ему, подозревал, что он ли­ товский лазутчик и послан в русский стан с каким-нибудь подлым де­ лом — может быть, царя убить! Недаром же он так упорно добивается, чтоб его отвели к царю. Перебежчика обыскали, но ничего не нашли. Перетрясли, перепоро­ ли всю его одежонку, но тоже все напрасно. — Ик,^неверы каки?! — и удивлялся, и обижался мужик.— Русак я, истинный русак!.. К литвинам меня, что ль, надежа кака завела? Сог­ нали меня с земли, силком к чужакам принудили итить! Да я знал, что царь непременно придет выручать нас! Един я такой тут, что ль? Сколь нас горемычных!.. Ежедень ждали вызволения! Вызнал я кой-что, вот и несу царю! Он нас, горемычных, пришел вызволять, а мы ему в том до- помогу наладим! Мужика изрядно высекли — раз, другой, но он упорно стоял на сво­ ем. Тогда Оболенский на свой страх и риск решился отвести его к царю. Мужика крепко связали, кинули поперек седла и повезли к царскому шатру. Охранявшие царский шатер татары не подпустили Оболенского к шатру, но вызвали оттуда Ваську Грязного.