Сибирские огни, 1973, №10

знаменем и крестом, освященным великой Дмитриевой победой, Иван ходил на Казань, это знамя развевалось в Ливонии, теперь он пришел с ним сюда, к Полоцку, чтобы освятить его еще одной славной победой. На молебне Иван стоял вместе с князем Владимиром. За ними воеводы — Басманов, Бутурлин, Шуйский, Серебряный, Морозов... С воеводами стоял и Темрюк, вышедший из своего шатра перед самым молебном; пришли на молебен и Федька Басманов с Васькой Грязным. Грязной стал позади воевод, а Федька обошел их и стал чуть впереди- за спиной у Ивана. Сзади, за воеводами, там где выбрал себе место Васька Грязной, стояли три тысяцких и три соцких из Большого полка и десять простых ратников. Так велося издавна: перед битвой, на мо­ лебне вместе с царем или с большими воеводами всегда стояли тысяц­ кие, соцкие и простые ратники. Перед самым концом молебна прискакал из Полоцка Оболенский. Спешившись шагах в двадцати от того места, где служился молебен, Оболенский приблизился на несколько шагов и остановился, держа в руках перерванную пополам грамоту, которую он возил в Полоцк. Иван скосился на него, чуть задержал взгляд на перерванной гра­ моте н спокойно докрестился под усердный Левкиев аминь. Окончив молебе.н, Левкий благословил царя и князя Владимира, благословил всех воевод, благословил ратников. Иван отошел от алтаря, стал под колышущееся на ветру знамя, под­ нял глаза вверх — на крест, страстно, как заклинание, произнес: — Вновь идем мы поискать удачи под твоим осененьем! Васька Грязной подвел к Ивану коня. Иван сел в седло, знаменосец поднял над ними знамя... Иван медленно поехал к стоявшей неподалеку рати. Воеводы двинулись вслед за ним — пешком... Даже князь Влади­ мир не посмел сесть в седло, и его коня вели за ним в поводу Иван подъехал к передним рядам, остановился. Тысячи лиц опроки­ нулись на него... Морозный воздух густо дымился от тысячного дыхания, и сквозь его густую, колышущуюся дымчатость сизыми комками измо­ рози проглядывали еще тысячи и тысячи лиц, шлемов, копей, бе.рды- шей — неподвижных, замерших, словно вмерзших в этот изморозный воздух. Иван привстал на стременах, выбросил в сторону правую руку и широко повел ею, словно хотел обнять или привлечь к себе все это гро­ мадное людское скопище. Рука его описала широкую дугу —он даже по­ вернулся в седле вслед за рукой, чтоб увеличить размах,— и замерла у левого плеча, прикоснувшись к стальному наплечнику. Тысячное ды­ хание враз затаилось... Воздух очистился от дымчатости, и сквозь его прозрачность, четко и ясно вдруг проступили новые, совсем не похожие на те, что были минуту назад, суровые, иконообразные лица. И как перед громадной иконой, широко и торжественно перекрестился Иван перед этими лицами и громко, но не крича, выдерживая каждый звук, чтоб быть услышанным повсюду, произнес: — Воинники!.. Братья русичи!.. Приспела година нашему под­ вигу! Потщитесь единодушно пострадать за благочестие, за святые церк­ ви, за православную веру христианскую, за исконную, единоземельную вотчину нашу и единородных братьев наших, томящихся под игом бого­ отступных литвин! Воспомним слово Христово, что нет большей любви, как положить душу свою за други свои! Припадем чистыми сердцами к создателю нашему Христу, да не предаст он нас в руки врагам нашим! Не пощадите голов своих за благочестие: ежели умрем здесь, то не смерть се, а жизнь! Ежели не теперь умрем, то все едино умрем послеже, а от сих литвинов богоотступных как впредь вызволим вотчину нашу и братьев наших единородных? Гул раскатился по ратным рядам... Воздух опять одымился, и так сильно, что в дальних рядах лица ратников вновь заслонились его клу-