Сибирские огни, 1973, №10

— Тысяцкий мой, Хлызнев-Колычев, пропал, государь,— на еди­ ном духу выпалил Морозов и залился густой бледнотой. — Пропал? — поначалу спокойно и даже разочарованно переспро­ сил Иван, но вдруг лицо его стало бледней, чем у Морозова. — Сбе­ жал!.. Ух, пес!.. — яростно зашипел Иван и жестоко хлестнул плеткой по холке своего коня. Конь вздыбился с жалобным ржаньем — Иван с трудом удержался в седле. — Догнать! Схватить! — губы его почерне­ ли, щеки затряслись, как у старика. — Догнать!.. Догнать!!. Я его на кол!.. На кол!!. Своими руками... — Не догнать его, государь, •— спокойно сказал Басманов. — Бег­ лому одна дорога, а погонщикам —• сто! — И ты?! — замахнулся Иван на Басманова плеткой и тут же сник, уронив руку с плеткой себе на колени. — Пусть ему!.. — сказал он тихо и скорбно, как о покойнике. — Одной гаведью стало мене на русской земле. Нам об ином пристало думать, воеводы! Перед нами Полоцк!.. Твердыня литвинов! Нам ее надобно сокрушить! — Сокрушим, государь! — сказал осмелевший и снова приблизив­ шийся к нему князь Владимир. — Вели починать! Иван встал на стременах, несколько минут внимательно смотрел на город. Над полоцким детинцем медленно поднималось знамя. Из­ дали оно казалось маленьким лоскутком, взвитым в небо случайным порывом ветра, — и вот-вот должно было быть унесено им, но лоску­ ток поднялся почти до середины неба и замер, словно приклеился к не­ му, как осенний, измокший лист. — Почнем! — сказал Иван. — Но преже, по неизменному христи­ анскому обычаю, пошлем им сказать, чтоб сдались подобру, на ми­ лость, без пролития крови и тяжкой порухи. — Довойна знамя взреял над детинцем, — сказал Басманов. — Не примет он нашего слова. — В том его воля. А я обычая не хочу порушить, — твердо сказал Иван. — Напряжайте гонца. Да быть ему почесней! Пусть видит До­ война, что шлем не простых, которых вызволять не станем, коль он не выпустит их от себя. — Кого велишь — из детей боярских, из воевод? — спросил Бас­ манов. — Воеводу шлите, а с ним детей боярских. — Тогда — Пронского пошлем, — сказал Басманов. —- Пронского нельзя слать, — не очень твердо вступился за своего воеводу князь Владимир. — На нем вся моя дружина. — А что, коли Оболенского послать?! — предложил Серебряный,— И в чести — князь, и воевода... Молод токмо, да не со своего ума гово­ рить станет — государево слово повезет. — Шлите Оболенского, — согласился Иван. — Грамоту пусть о моих печатях везет. Обетует всем живот без плена, воеводе и архиепи­ скопу отъезд свободный с майном и семьями, а наемным, ежели они поляки или иные чьи, також свобода. Серебряный и Морозов уехали снаряжать Оболенского к поездке в Полоцк, а Иван с оставшимися при нем воеводами объехал испол­ нившееся воинство и спустился к Двине, чтоб посмотреть на островок, о котором ему ночью говорил Морозов. На Двине посошники рубили проруби. Басманов спешился, сошел на лед, заставил прорубщиков измерить его толщину, вернувшись к Ивану, сказал: — Лед не больно тяжел, но хорош, — в две пяди... На Ловати в Луках был потоньше. Там легкий наряд без моста перетянули, а тут, мню, и тяжелый перетянем. — Не спустит Довойна знамя, нынче и перетянем,—сказал Иван.—