Сибирские огни, 1973, №10

дят и скажут: «Плакали денежки, товарищ Шахринов, ничего вам не причитается...». — Вот, зубоскал окаянный! Отца с ма­ терью просмеет! Врезать по твоим веселым зубам... — А он разве что понимает? Ему акаде­ мия —пустой звук. Безо всякого уважения. А почему? Все —на блюдечке: школа — обязательно, техникум —пожалте, на инже­ нера — будьте любезны! Он и в академию запросится —пустят! Ежели лясы точить перестанет, может достигнуть. Мозги свет­ лые, хотя и сболтанные. А вот у нас на три деревни один грамотей был... — Ну, завел, дедуся!.. Нету, уже нету того проклятого прошлого. И больше никог­ да не будет. Чего меня расстраивать этим воспоминанием? Кстати, и обед уже окон­ чился... По местам! Теперь и не вспомнить, кто принес эту новость: «двухтысячник» отправляют на ВДНХ. Эта модель тоже вызывала град шуток и острых замечаний. — Старые прессы, значит, будут вкалы­ вать, трудиться, а молодой—богатырь уда­ лой — мускулами перед публикой поигры­ вать! Выходит, без него пока могут обой­ тись на производстве? — Не звони, это же — выставка! Дости­ жений! Около него, может, народ будет с утра до вечера толпиться, в том числе ино­ странцы: знай наших—сибиряков! — Много эта публика в прессах понима­ ет... В крайнем случае подсунут грецкий орех, скажут: «А ну, попробуй раздавить»... — Марка завода, чудаки! Как не понима­ ете —не каждую машину на выставку по­ сылают... Это понимали все. И в то же время мно­ гие были убеждены, что для выставок под­ ходят лишь серийные товары, выпускаемые миллионами штук. «Ленты, кружева, ботин­ ки», даже автомобили и тракторы, но не уникальные прессы, созданные в одном эк­ земпляре, для уникальных технологических прессов, которые никем другим выполнены быть не могут. Такая машина —не для вы­ ставки, даже самой главной. Рабочие сборочного цеха, наверное, очень бы удивились, узнав, что эти самые аргу­ менты приводили тогда в различных ин­ станциях представители нового научного центра. К моменту отправки «двухтысячни- ка» они, собственно говоря, были его хозяе­ вами. Именно для уникального и особого технологического процесса и нужен им был этот пресс. С его помощью они рассчитыва­ ли исследовать возникновение в природе одного из минералов, а коли удастся, то и воссоздание его, приписывавшиеся до сих пор лишь только господу богу... И все-таки пресс, был демонтирован, упа­ кован и отправлен в дальний путь. В цехе о нем стали помаленьку забывать. Наступила глубокая осень. Однажды в обеденный перерыв по радио прозвучала заметка: павильоны ВДНХ за­ крываются на зиму. Шахринов плюнул с досады. Выходит, «двухтысячник» будет полгода валяться в ящиках где-нибудь под открытым небом, или, в лучшем случае, под навесом. А в нем есть такие детали, которые лучше сохраня­ ются «на ходу», а не в покое. Хорошо хоть, что никто из ребят не слы­ шал этого «последнего известия» — загрыз­ ли бы. Как будто Виктор один виноват в том, что происходит! Из-за этого эпизода не очень обрадовало Шахринова другое известие. Пришло оно на голубой рисунчатой бумаге, почти такой же, на которой крупные деньги печатают, с про­ дернутой сквозь бумагу зеленой ленточкой, концы которой были припечатаны алой пе­ чатью. В самом верху было помещено: «Комитет по делам изобретений и откры­ тий при Совете Министров СССР». Чуть пониже, на самой средине листа: АВТОРСКОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО № 125476. Далее сообщалось, что выдано свидетель­ ство «гражданину ШАХРИНОВУ Виктору Николаевичу» и следом — еще десять фами­ лий (семь —родных, близких, и «три неиз­ вестных») «на изобретение... гидравлическо­ го пресса колонного типа». За сим следовали очень строгие слова, из которых можно было понять, что изобрете­ ние «гражданина Шахринова» и его соавто­ ров отныне находится под защитой госу­ дарства, «зарегистрировано в Государст­ венном реестре», «с приоритетом», «распро­ страняется на всю территорию СССР». К свидетельству прилагалась листовка с большим чертежом и кратким выразитель­ ным текстом: «Известные гидравлические прессы колонного, типа довольно громозд­ ки и тяжелы», изобретение «позволило зна­ чительно уменьшить их габариты и снизить вес». С этого высокого документа начиналась официальная биография новой машины. Но, в то же время, для него, автора, как и лю­ бого автора — книги, пьесы, фильма, сим­ фонии,— кончалась настоящая, повседнев­ ная связь со своим детищем. Оно обретало собственную судьбу, каждый, кому оно нра­ вилось или было необходимо, мог обра­ щаться с ним по-своему. Потом донесся слух, что «тридцатитысяч­ ник» будут создавать на одном из заураль­ ских заводов, где, благодаря новой схеме, сберегут государству чуть ли не пятьдесят миллионов рублей. К то -то будет делать.. П о е г о черте­ жам... А ему, может быть, и не доведется повидать этот пресс в натуре... Разве что отпуск взять да съездить, поглядеть... Чего уж там «тридцатитысячник», к ма­ ленькой модели —«двухтысячнику» —и то неизвестно, когда прикоснешься... хоть бы еще разок самому собрать, запустить, полю­ боваться силой и точностью работы... С этой мыслью он и уснул. А утром, никогда раньше не склонный к суевериям, вдруг понял, что такое — «сон в руку». — Звонили от директора. Поручение те­ б е—ехать свой пресс монтировать.