Сибирские огни, 1973, №10

ры из Васильевского бюро, следившие за ми­ ровой |ехнической периодикой, тогда рас­ сказывали, что даже в американской про- мышленноои практически остановились на сорока пяти тысячах. Кто-то слышал, что брались за «семидесятитысячник», но броси­ ли на полпути— габариты выпирали за все пределы реального... Между прочим, во время совещания про­ изошел эпизод, лишний раз подтвердивший идею слесаря Три инженера из московского НИИ, три крупных специалиста, вышли своими путями к тем же принципам, хотя и не довели дело до конца, до той степени зрелости, в которой идея была представле­ на сибиряками. — Давайте и их считать соавторами,— не раздумывая, согласился Васильев, зная, что и сам Шахринов, и другие ребята не бу­ дут возражать. Воспитанные идеалом «общего памятни­ ка» — «построенного в боях социализма»,— они не могли предположить, что «трое не­ известных», как их окрестили на заводе, ни­ когда не бывавшие здесь, не бравшие в ру­ ки ни одной детали нового пресса, потом затеют возню: чью фамилию писать раньше, начнут сомневаться, могла ли «простого слесаря» озарить высокая техническая мысль, станут обижаться, что их «не помя­ нули» в какой-нибудь пятистрочной газет­ ной заметке... Для судьбы нового пресса эта история не будет иметь никакого значения и послед­ ствий. Многим покажется, что, «утверди­ вшись в соавторах», эти «чужие инженеры» потеряли интерес ко всему последующему. А «своим, заводским» теперь, после совеща­ ния, предстояло сделать намного больше того, что они уже сделали. Некоторые качества нового пресса не уда­ лось заранее определить обычными метода­ ми. В ту «доэвээмную» эпоху инженеры прибегали к конструктивному моделирова­ нию. Вначале была создана действующая модель в одну десятую —для проверки ос­ новных расчетов по прочности. Затем была построена модель в одну пятнадцатую — усилием в две тысячи тонн. Эта модель оказалась настоящей машиной, намного меньше, легче и дешевле серийных «двухты­ сячных» прессов. Не желая играть с читателем в прятки, мы хотим прямо сказать, что в дальнейшем нашем повествовании этот «двухтысячный», или «двухтысячник», сыграет важную роль. Роль того «ружья», которое, по законам драматургии, появившись на сцене в первом действии, обязательно выстрелит в финале пьесы. Этого не знает ее главный герой, не знают зрители, не знал в свое время Виктор Шахринов, не подозревали и мы... Схема пресса далека от полного проекта, как первый карандашный набросок от го­ товой картины со всеми ее сочными краска­ ми, тонами и полутонами. Многие месяцы прошли, прежде чем в бюро прессостроения появились папки с чертежами и расчетами всех деталей маши­ ны: больших и маленьких, весом от десят­ ков тонн до десятков граммов. За это время Шахринов не раз встречал­ ся с Васильевым и другими инженерами. Его приглашали на технические советы, где обсуждался ход работы над проектом. Вик­ тор был уверен в успехе, в товарищах по этой огромной работе, которую одному че­ ловеку при современном уровне техники вообще выполнить невозможно. Виктор трудился в своем сборочном цехе, где делались машины для Сибири и Урала, для Украины и Грузии, для близких и дале­ ких стран, но мысль о новой машине не по­ кидала его ни на минуту. ...Шахриновы ходили в кино, покупали в магазинах новые вещи, радовались первым складным фразам Ирочки, спорили, долетит ли ракета до Луны... В тот раз, когда я был у Шахриновых, комната показалась еще более просторной, даже пустой. Аккуратно застелена детская кроватка. Катя с грустью смотрит на кро­ ватку —Ирочка в больнице. Нет, слава богу, ничего страшного. Про­ сто существуют на свете детские болезни... Теперь ей уже лучше — скоро выпишут. Виктор собирается на работу. Ему сегод­ ня во вторую смену. Когда он говорит о до­ чери, глаза его становятся светлыми, ласко­ выми, теплыми. И я вижу, как ему нестер­ пимо скучно без Ирочки... Через всю эту, казавшуюся обыденной, жизнь красной нитью проходила новая ма­ шина. Она создавалась нелегко. Весь коллектив завода с надеждой и тревогой наблюдал за ее рождением. Десятки рабочих делали пер­ вую модель нового пресса. Немногие в цехе знали, для чего сделана эта модель, но все видели, что конструкто­ ры делали с ней что-то ужасное. 500 тысяч раз подвижная плита модели «получала» нагрузку. Казалось, конструкторы решили во что бы то ни стало сломать ее. И они ее сломали. Плита треснула в не­ скольких местах. Много неизвестного таит в себе конструк­ ция всякой принципиально новой машины. В ней всегда находятся такие детали и узлы, все качества которых невозможно заранее рассчитать и предвидеть. И тогда не оста­ ется другого выхода, как изготовить деталь, узел или даже всю машину, дать сверхпре­ дельную нагрузку отдельным ее элементам, чтобы на практике выяснить не поддающее­ ся расчету... Это и называется «конструк­ тивным моделированием». В новом прессе неясна была прочность отдельных участков весьма сложной по кон­ фигурации плиты. На модели плита тресну­ ла именно в этих «подозрительных» ме­ стах... Со стороны это выглядело довольно странно: авторы пришли в восторг от полом­ ки собственного творения! Были произведены дополнительные расче­ ты, и теперь плита имела гарантию прочно­ сти при любых режимах работы. На этом в феврале—марте 1960 мы за­ кончили очерк. Перед тем как отдать в ре­ дакцию, решили показать его Глухареву, Васильеву, Роженко, Фомину и другим за­ водским товарищам.