Сибирские огни, 1973, №10

больше понимала, что его предложение ка­ сается не отдельных деталей, инструментов или технологических операций. Виктор за­ махивался на что-то главное в этих ог­ ромных машинах. Катя испугалась, когда поняла это. — Значит, ты считаешь, что ошибаются инженеры? И не только наши заводские, но и вообще — все? —■осторожно спросила она. Виктор покачал головой. — Нет, они не ошибаются: пресса-то ра­ ботают. Они делают правильно... А может быть, есть возможность еще правильнее? — после некоторого раздумья сказал он.— Если бы я был инженером, то мне бы легче было доказывать... Она никогда прежде не слышала, чтобы он жалел о том, что не получил высшего образования. Школа, ремесленное, два курса техникума, армия, женитьба, ребе­ нок... А теперь ему уже за тридцать. Он очень любит свою работу. — Ну и что ж,— сказала Катя,— не всем быть инженерами... Но разве у вас на за­ воде их нет? Не вообще, а таких... своих, с которыми можно поговорить запросто? Перед Виктором сразу возникли две зна­ комые фигуры — Бориса Васильева и Ио­ сифа Роженко. Действительно, и ходить-то никуда не надо,— оба сейчас в цехе толкутся с утра до поздней ночи, ковочные прессы собира­ ют. От проектирования этих прессов отка­ зались старые, опытные конструкторы. А эти создали. Намучились, но создали. Он рассказал ей об этом. — Посоветуйся с ними! — настаивала жена. — Все-таки боязно,— вдруг засмеют?— раздумывал вслух Виктор, хотя уже твердо решил, что завтра обязательно поговорит с Васильевым или Роженко. Мы сидим с Виктором Николаевичем и, вспоминая о Васильеве, думаем об одном и том же. Рано, ох как рано ушел от нас этот че­ ловек! «Болезнь не пощадила...» Нет, это он сам не щадил себя, не думал о себе, не искал легких дорог, а, главное, не обхо­ дил в жизни ни одной ее точки, если чувст­ вовал, что нужен, что может двинуть впе­ ред трудное дело, помочь в трудную мину­ ту товарищу. Не обошел он и науку. Ему, выпускнику Горьковского политехническо­ го института, владельцу диплома «с отли­ чием», пророчили научную судьбу еще на студенческой скамье. Уважаемый всеми профессор выделял Бориса Васильева изо всей группы: — У этого юноши математический ум. Он упорен, ничего не бросает на половине дороги. Увидите — через три года он с блеском защитит диссертацию. Под сильным нажимом профессора Бо­ рис согласился поступить в аспирантуру и сдал кандидатский минимум. Надо было приниматься за диссертацию. Профессор Думал, что Борис выберет из обширного списка отвлеченных тем, который предла­ гался аспирантам кафедрой, какое-нибудь «диссертабельное» исследование. Сколько молодых людей еще и сейчас со­ вершают благополучный «въезд» в науку, не утруждая себя размышлениями, зачем и для чего они «въезжают». Способности есть у многих, тему дает профессор, «кан­ дидатский минимум» не так уж тяжел. Кстати, никто не ответит на вопрос: поче­ му с человека, идущего в науку, спраши­ вают, как со школьника, «минимум», а не как с будущего ученого — «максимум»? Может быть, поэтому, из-за «минимальных» требований к соискателю, не особенно глу­ боко и выясняют, насколько близка ему из­ бранная проблема. И не редкость, когда «роман аспиранта с темой» становится кратковременной связью — «без радости любовью и разлукой без печали». Выбрал, защитил, бросил... Борис Васильев не пошел на такую «связь». Поиски темы, которой он мог бы посвятить все силы своего мозга, сердца, души, превратились для него в большой, сложный, нелегкий процесс. Он был принят в аспирантуру, но решил пойти поработать на Горьковский автозавод, в бюро прессо- строения. Прессы его интересовали давно. Чем интересовали? Да теперь это знает чуть ли не любой пионер. Прежде всего — производительностью, возможностью эконо­ мить металл. За единицу времени, необхо­ димую квалифицированному токарю, что­ бы выточить и нарезать на обыкновенном токарном станке полдесятка болтов, штам­ повочный пресс изготовит их пять тысяч! Заготовка коленчатого вала, обрабаты­ ваемого на токарном станке, весит почти пятьдесят килограммов. Около тридцати пяти из них уйдет в стружку. Заготовка такого же вала, если его делать на штам­ повочном прессе, будет иметь вес немногим более двадцати килограммов, и в отходы уйдет менее пяти килограммов. До развития кузнечно-штамповочного производства поковка представляла собой глыбу металла, подчас ничем не напоми­ навшую будущее изделие. Пресс заставил изменить форму и вес поковки,— она все ближе подходит к готовой детали. А это, в свою очередь, заставляет коренным обра­ зом изменять и литейное дело. На свет по­ явилось так называемое «точное литье»: за­ готовки получались таких сложных конфи­ гураций, каких не всегда добьешься и ме­ ханической обработкой. С начала пятидесятых годов прессы вся­ ких типов, размеров и назначений вступили в борьбу с привычным металлорежущим станочным парком. Прессы стали быстро обгонять станки. В конце пятидесятых го­ дов кузнечно-прессового оборудования уже выпускалось в полтора раза больше, чем металлорежущих станков, по сравнению с довоенным временем. Возможности тогдашних прессов срав­ нивались с потенциалом тогдашних стан­ ков, около которых обязательно стоял чело­ век, и почти сто процентов успеха зависело от его опыта, квалификации, искусства. Это не то, что создаваемые сегодня на том же ефремовском полностью автомати­ зированные «обрабатывающие центры» —