Сибирские огни, 1973, №10

Д. Золотов ИДЕЯ РАБОЧЕГО ЧЕЛОВЕКА Как было назначено, встретились мы у подъезда его дома, и как бывает со всеми людьми, которые не виделись по стольку лет, чтобы друг друга не особенно убивать, сказали: — Да, брат, изменились мы... Не узнал бы на улице... Сколько лет прошло? — Такое выходит дело: десять лет! — Не десять месяцев!.. Подсчет в таком же сумбурном стиле показал, что прошло не десять, а почти пятнадцать... Мы заулыбались еще шире, еще радост­ нее и веселее, как будто это уточнение от­ крыло нам что-то новое и приятное. Открытия и в самом деле нарастали с каждой секундой, но сроки тут были ни при чем. Мне становилось радостнее от того, что я узнавал черты, которые давно нравились в человеке. А веселее... Нет, не веселее, а, наоборот, чуть печальнее становилось от того нового, что «дорисовало» время. Оно, как известно, не красит. В такой момент важно не растеряться, скрыть эту легкую печаль. И мы, как и мно­ гие в таких случаях, перестроились на пол­ ный мажор — исключительно от доброго сердца. — Ну, просто совсем не изменился! — начал я следующий раунд переговоров,— Конечно., перемены есть, куда денешься,— корректировал я на ходу,— вот фигура, на­ пример, потяжелее стала, не скроешь. И шевелюра... — Я этим делом и тогда богат не был,— засмеялся Виктор,— а вот у вас вроде бы­ ла тогда гуще... — А теперь совсем нету! —подхватил я факел самокритики. — Время идет,— сказали мы не сгова­ риваясь, почти хором. И рассмеялись от души, с облегчением от того, что неписаный «протокол» на этом был исчерпан. Мы стояли в центре Академгородка с Виктором Шахриновым, рабочим завода имени Ефремова. С тем рабочим парнем, которого я когда-то впервые увидел в цехе сборки прессов, а потом познакомился с его семьей: женой Катюшей и дочкой Ирочкой, в их маленькой комнатушке на улице Пархоменко. Помню — детская ме­ таллическая кроватка с веревочной сеткой стояла у стены, ребенок был болен... Забыв о прошедшем времени, я спросил Виктора: — Как маленькая Ирочка? Поправилась? Шахринов рассмеялся. — Теперь у нас другая «маленькая»,— Света. Да и она перешла уже в четвертый класс. А Ирочка — невеста, работает, шко­ лу окончила... Теперь у нас две дочки — одна «заводская», другая — «академов- ская», так их и зовем. Из этих двух «частей» сложилась и вся жизнь семьи. Я хорошо знал первую «часть», писал о ней — под тем же заглавием, что и пишу сейчас. Разница лишь в том, что тогда шла речь о технической идее, а теперь об идее всей жизни, которая открылась мне. Чтобы понять эту общую идею, придется вспом­ нить и первую, частную. Потому, что сама по себе она столь значительна, что «заре­ гистрирована в Государственном реестре» страны, и ее действие «распространяется на всю территорию Союза ССР» Эта идея ро­ дила машину. Один ее первый экземпляр дал стране почти столько же выгоды, сколь­ ко дают за год все рационализаторские предложения рабочих какого-нибудь круп­ ного завода. Надо, видимо, напомнить, как идея роди­ лась, кто ее подхватил, пришел на помощь слесарю, поставив его в один авторский ряд с инженерами, сотрудниками Всесоюз­ ного научно-исследовательского института и многими мудрыми специалистами слож­ ной промышленной отрасли. В один ряд? Нет, тут дело сложнее. И тогда мне трудно было решить, как вы­ строить имена в этом авторском ряду. Р а­ бочий открыл лишь принцип, дал «точку опоры», «рычаг» для поворота. Все осталь­ ное сделали инженеры. У них этого вопро­ са не возникало. Они не делили славу по крупицам. Их устроило общее имя — «кол­ лектив»... Я думал обо всем этом, пока мы подни­ мались на пятый этаж панельного дома около кинотеатра «Москва», рядом с тор­ говым центром, гостиницей «Золотая доли