Сибирские огни, 1973, №10

Ходит по склонам отвесным пастух, в скалах шаги его легки и скоры, чащ и урочищ таинственный дух чувствует, зная до жилочки горы; изредка гукнет лишь,— эхо летит, стаду понятен язык бессловесный, стадо копытцами звонко стучит за чабаном по тропиночке тесной. Горами он на всю жизнь закален, поят его родниковые реки, сросся со скальной породою он, словно витыми корнями навеки. Вот он стоит на вершине, суров, облако мягко к лицу прикоснется... Стадо на луговине пасется, белые овцы, друзья облаков. СЕ ОСТАНЕТСЯ МОЕЙ РОДИНОЙ Я — мальчик гор, в те памятные сроки Абхазия добру меня учила; куда бы позже ни вели дороги, — домой влекла неведомая сила. И чувства неподкупные, сыновьи, беру, как хлеб, начав стезю любую; я сплю,— с Абхазиею в изголовье, а лишь проснусь,— Абхазию целую. Она мне снилась — в травах по долинам, где чабаны с осанкой благородной... Нигде я не скитался блудным сыном, но сыном Родины шагал свободно. ИДУ кУДа хочу я, парнем свойским, не думая остаться без ночлега лишь потому, что сам желанным гостем в своем дому привечу человека. Не обойти мне всех домов кунацких, и потому немножко я в печали, что силу чувств моих, простых и братских, еще не все кунаки испытали. И если нынче еду по Алтаю, не потому, что распрощался с югом, а потому, что даль обозреваю, которая мне стала новым другом. Перевел с абхазского Олег ШЕСТИНСКИП