Сибирские огни, 1973, №10

Вот вам живая предпосылка последующего научно-технического прогресса. Наглядный прообраз такого срастания,—как модель близко­ го будущего, созданная ими. Какая своевременная инициатива! И хоть вначале исходила она от самого Гайдашева, бывшего руководителя НИИ, прозорливо увидевшего наилучшее применение своих сил в усло­ виях, максимально приближенных к производству. Но сейчас примат будет за теми, кто первыми даст промышленный металл, то есть за за­ водом... Все это полушутя-полусерьезно изливал он верной своей Капитоли­ не. А она к откровениям не приучена —прежде он так вот не делился с женой. И Капа с женской проницательностью приписала эту перемену все тому же печальному обстоятельству, которое вернуло ей мужа: дру­ гой-то, которая лучше его понимала, сейчас нет с ним рядом. Как она ей завидовала! Как страдала от бессилия изменить что-либо в свою пользу... Но жизнь, как всегда, делит по справедливости: «По­ ровну беду, поровну еду». Вот уже и завидовать некому, а стало ли ей легче? Муж-то все равно не с ней. Душой он ей чужд. И что толку от каждодневного и еженощного пребывания бок о бок, если завоевать его, сделать своим, близким ей по духу, она, как и прежде, не в силах. Вот поделился с ней чем-то сокровенным. Радоваться бы. Так нет. Огорчилась пуще прежнего. К чему это показное великодушие. Хочешь быть справедливым, так будь им. А не кичись своей добротой, не вы­ ставляй ее напоказ... Но разве перечеркнешь при этом его талант? И ведь ты —жена, а не посторонняя женщина, какой была та. У той было право на разоча­ рование, а у жены его нет. Если муж чего-то боится,— его нужно под­ держать, подбодрить, вселить в него уверенность, а потом ждать. Толь­ ко ждать... И дождешься. А сказать себе: ах, как я ошиблась,—это, конечно, легче, но стоило ли тогда воевать за него столько лет? Он не слаб, ее Борис. Есть у него и воля, и уверенность есть. Не слишком уж сосредоточен он на самом себе. К тому же он —игрок, а азарт ослепляет и невольно толкает на неожиданные шаги. В том чис­ ле и на такие вот красивые жесты. Если бы и Гайдашев был игроком—бояться нужно было бы этакого партнера. Но к Михаилу Терентьевичу у нее чувство особое —безотчет­ ное доверие. Как оно возникло, как укрепилось... Необъяснимо! Ведь они почти незнакомы. Но чувство это рождалось еще в ту пору, когда жива была та женщина. Они как бы товарищами были по несчастью. И Капе казалось, что она пребывает в равном с ним положении. И это мнимое равенство сближало ее с незнакомым и отдаляло от самого близкого. Раньше бы она ужаснулась и только, познакомь ее Борис с новой затеей. Но сейчас, прочитав черновик его письма к Кулагину, она не промолчала: — А тебе не кажется, что это может быть истолковано, как жела­ ние косвенно напомнить и о себе? И сама удивилась своей смелости. — Ну знаешь... Каждый все понимает в меру своей испорченности. Неужели ты против того, что я позаботился о Гайдашеве? -— Как могло тебе прийти это в голову! Просто я не уверена, что он нуждается в твоей заботе. Так уж устроена эта женщина. Что у нее за душой, кроме доброты? И разве к нему одному она так добра? Ко всем добра... Ну, слава богу, у него своя голова на плечах. Он никогда не дей­ ствовал по жениной указке. И плох тот мужчина, который живет не своим умом.