Сибирские огни, 1973, №10
— Так ведь меня приглашали по делу...— попробовал отказаться Гайдашев, вопросительно поглядывая на Сергея. А тот не растерялся: — Ну, уж это ваша вина. Пришли бы вовремя, как договарива лись, так успели бы и дело наше провернуть. А теперь уж не обес судьте! И Сергей провел его в большую комнату, где ждал их накры тый стол. Собственно, то дело, под предлогом которого был он приглашен, вполне удалось бы справить и в заводские часы: помозговать вместе со сталеваром о составе флюсов для первой опытной плавки. И хотя их головы сейчас исключительно этим заняты, Гайдашев сразу почувст вовал, что за приглашением Козлова скрывалась и иная цель: захоте лось Сергею Тихоновичу хоть чем-нибудь скрасить гайдашевское оди ночество, а заодно и с отцом своим его познакомить... Вот только нуж но ли было приглашать и Гордееву.. — А почему вы одна? —нарочно спросил он у Нины Павловны, после того, как была выпита первая рюмка. — Потому что я та самая кошка, которая «гуляет сама по себе». И с кем, кстати, вы меня ожидали здесь увидеть? Он не сказал ей, что вообще не ожидал увидеть ее здесь. — С Вахтангом, разумеется! — Это с профессором-то?—поинтересовался дед, закусывая све жемаринованным помидором.—А мы их сроду в своим дому не встре чали. Даже и представления не имеем, каковы они из себя. — Скрывает его от нас Ниночка,—незлобливо усмехнулась и Вера. — Как всякое сокровище,—шутливо уточнил Гайдашев.—Чтобы кто другой не польстился. — Может быть, и сокровище он,—без улыбки ответила Нина Пав ловна,—да не мое. — А вы с ним давно дружите, Михал Терентьич? — перевел Сергей Тихонович разговор на другую, менее рискованную колею. — С первых дней войны... Да если сказать по чести, то не окажись тогда рядом со мной Вахтанга —не сидеть бы мне сейчас вместе с вами за этим столом... Это было под Вязьмой, поздним летом сорок первого. Когда у Мо жайска они попали в кольцо. И в окружении Гайдашев оказался уже будучи тяжко раненным—осколком мины в голову, в самое темя. Они переползали от укрытия к укрытию по жухлым, пахнущим бензином и кровью, травам, через овраги и буераки, и Гайдашев то и дело терял сознание. И не мог уже сам не только что идти, а и ползти. И Вахтанг брал его на плечи и нес, приговаривая: «Благодари, Миха, отца с матерью, что ты такой легонький получился!» Но и у него иссяка ли силы, потому что целую неделю они питались только сырыми гриба ми, боясь развести костер, чтобы дым их не выдал. Но Вахтанг все-таки спас, вынес его на своем горбу из смертного кольца. Живым доставил в прифронтовой госпиталь, а сам свалился тогда же в тяжелой лихорадке, в бреду. Так было в сорок первом. И сколько раз с тех пор в самую труд ную минуту подставлял ему дружище Вахтанг и свое плечо, и свою спи ну. И, рассказывая о подвиге Вахтанга, он позабыл о слушающих, а ви дел перед собой только того, о ком думал и кого вспоминал в этот мо мент. Да ведь и не далее, как нынешним летом, —тоже такое трудное
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2