Сибирские огни, 1973, №10

ваются, Домбро не позволит себе отозваться о Гайдашеве в недостойной форме. За тридцать без малого лет службы у Кулагина он научился быть осмотрительным. — Постановление, о коем шла речь в Москве,—оно у меня в ру­ ках,—сообщил Кулагин, как о чем-то само собой разумеющемся.—И вас, милейший Леопольд Валентинович, я пригласил не для праздной беседы о погоде... Хочу, чтобы и вы приняли участие в предстоящих пе­ реговорах. И сдержанный Лео позволил себе небывалую вольность —отдал на радостях пионерский салют: — Всегда готов! Но такая развязность сверхвыдержанного сотрудника покоробила Кулагина. — Желательно их не только победить, не и убедить. «Как бы еще они нас не убедили»,—не одобрил Лео в душе такую демократичность. «Нижние» прибыли к нему втроем. Причем Наморадзе облачился зачем-то в черный выходной костюм, как бы настаивая на крайней офи­ циальности предстоящей встречи. Но на Гордеевой взор Кулагина смяг­ чился, и в стариковских глазах вспыхнули приветливые огоньки. Он знавал некогда ее батюшку, одного из зачинателей электроме­ таллургии у нас в стране—Павла Арсентьевича Гордеева. Относился к покойному с уважением, и ему показалось приятным, что дочь так по­ хожа на отца. К тому же с юности нравились ему медноволосые Лоре- леи. А ее яркая рыжина, нежно оттеняемая перламутрово-жемчужной белизной кожи, выгодно отличала женщину от иных нынешних, по-ди­ карски кичащихся вульгарным загаром. В его время барышни уксус пи­ ли, зонтиком прикрывались от каждого проглянувшего солнечного луча, чтобы достичь такой вот благородной белизны. И удавалось это только избранным.... И он расположился к ней. «А ведь как хороша собой, ничего не воз­ разишь!» —открыто залюбовался ею Кулагин. А Гайдашев оказался единственным представителем «низа», подняв­ шимся сюда чуть ли не в спецовке. Простая рабочая куртка должна, ви­ димо, подчеркивать его принадлежность к заводу, —так оценил Кула­ гин. Но Гайдашеву, а не Наморадзе как раз и надлежало носить траур. Когда сам Кулагин овдовел, то месяцами не снимал черной тройки. А у этих все шиворот-навыворот. Чтобы не давать воли своим, не в меру разыгравшимся чувствиш- кам, попробовал начать с какой-нибудь расхожей шутки. — Я пригласил вас, господа,—не подыскал он ничего посвежее,— чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие... — Ревизор едет, да?—не удержался Наморадзе.—Но ревизор у нас уже был, по правде говоря! И Вахтанг церемонно поклонился в сторону Домбро. — Ас пренеприятнейшим известием, тем не менее, нам всем пред­ стоит ознакомиться! И Кулагин так вдруг пригнулся, что секунду-другую его вовсе не было видно из-за стола. Подняв свой старенький портфельчик, присло­ ненный к змеящейся ножке стола, жестом фокусника извлек он оттуда внушительного вида пакет. — Сим вменяется мне, грешному, — начал Владимир Климентье­ вич,—принять вас всех под мое отеческое крыло! Домбро даже приподнялся от неожиданности, считая, что расслы­ шал недостаточно отчетливо. Микрофончик вздрагивал в его веснушча­ той руке, протянутой вперед чересчур далеко. А Кулагин и не взглядывал в сторону своего приближенного. Как