Сибирские огни, 1973, №10

Но зачем посвящать в это тех, кому еще жить и жить? Нет, не должна никому достаться ее «Амбарная книга». И она успеет ее унич­ тожить. Попросту сжечь вот в этой самой печке-голландке, возле кото­ рой сиживала зимними вечерами, листая свои журналы «Пионер». Какое трогательное постоянство вещей, — все здесь было таким же, кроме нее самой: она была меньше и не видела так далеко. Сейчас пугает эта дальнозоркость. ’ А ее нарочно уложили у окна. И горящие свечи сирени усиливают обостренность взгляда, — они как бы подкрашивают все виденное при­ зрачным своим, безжалостным отсветом. Каменное белоколонное здание больницы — бывший барский особ­ няк — прячется на горе, поросшей влажным ивняком. А внизу крути­ ма, где гладкие ветви бузины переплелись с колючим боярышником, и весь овраг, будто пеной, залит махровой белизной. А за овражистой поймой — река. Сейчас она лишь угадывается в пронзительно-слепящей синеве. Но вечерами и сюда, на взгорье, возно­ сятся простуженные голоса паромщиков, и всплески невидимых весел заглушаются взрывами молодого смеха. И потом шепоток, поцелуи, —- жизнь за больничными стенами течет своим чередом. Было время, когда и этот отлогий пригорок, и эту туманную пойму считала она глушью надоедливой. И еще школьницей норовила выр­ ваться в город. В собственных глазах ее оправдывало, что рвалась она не от трудной жизни к легкой, а наоборот. Дома было и теплее, и покой­ нее. И лишь когда ей понадобился покой, — вернулась к тому, от чего бежала. И прошлого как не бывало. Был прыжок с одного края овражка на противоположный — и назад. Края сошлись, и внизу осталась только манящая глубина. Прошлого нет, есть будущее. И оно требовательно, неумолимо, ибо нельзя уходить, не рассчитавшись с долгами. Наверное, тот, кого Гайдашев по неведению до сих пор считает своим соперником, получил уже ее последнее письмо. Написано оно было после совместного визита мужа с ее бывшим подопечным, стале­ варом Козловым. Теперь задача облегчена: Гайдашев и сам начал протаптывать до­ рожку на «Машстрой». Узнать об этом ей было приятно. Худо, что он все еще рассчитыва­ ет обойтись без Сосновекого. И согласился ли с нею сам Борис, что надо им помириться, — на­ стало время. Иначе пострадают и они, и то дело, которое пора им на­ чать делать не поврозь, а сообща. Он ведь тоже из неподдающихся, только внешне мягок и гладок. И встретились ли они без нее? Да, она обратилась с этим к Сосновскому, а не к Гайдашеву, пото­ му что с ним все же проще договориться. Муж еще и недоверчив: рев­ ность и нанесенная ею в прошлом обида слепят его. А тот — сама трез­ вость. Даже если муж нагрубит сгоряча, Борис не поддастся. Обидит— все равно останется корректным и сдержанным. Она его об этом про­ сила. Как заметил Козлов: мостик проложен — от «фабрики-кухни» к «Машстрою». Но рискнут ли бывшие соперники ступить одновременно на этот мост? Прошлое не должно помешать им идти рядом. И как дать им по­ нять то, что открылось ей: былое не имеет власти над ними. Власть у будущего. День вчерашний исчезает с нами вместе, и не о нем забо­ та. Мечтают люди о завтрашнем дне. Дожить бы до завтра...