Сибирские огни, 1973, №9

а я уразумел, что в нынешнюю зиму хан на нас не пойдет! — вдруг об­ радовался Иван, будто додумался невесть до чего важного, и громко сказал: — А что, Басман, помнишь, как я тебе говорил, что нынешней зи­ мой хан под нас не придет? Так и вышло!.. Иван встал из-за стола, прошелся по гриднице. На зеленовато-жел­ тых слюдяных оконцах, как прилепленные, держались белые отсветы дневного солнца, а на полу, против окон, придавленные тяжелыми, плос­ кими и длинными лучами, лежали радужные кольчуги света. — Испить бы чего!..— вздохнул Иван.— Водицы со льдом! — В сенях кадка застылая,— сказал Васька. — Причесть? — Тащи! Васька сбегал в сени, принес кадку, поставил на лавку. Федька по­ дал Ивану ковшик. Иван пробил лед в кадке, зачерпнул иссиня-черной воды, чуть помедлил, собираясь с духом, и хлебнул из ковша добрый глоток. — Ух и крута! — вытянул он по-лошадиному губы, оторвавшись от ковша.— Сам господь бог не пивал такой водицы! По-за шкурой буд­ то репей накидан! Иван опять приложился к ковшику, допил воду, взвыл, кинул Федьке ковшик. Федька зачерпнул себе, терпеливо выпил, с хвастливой шутливостью бросил: — Экий страх!.. И зубов-то не заломила! Разнежен ты, цесарь! — Ах пес!..— не то обозлился, не то удивился Иван.— Песья кровь! Пся крев, как говорят поляки!.. Дерзок, как Ноев сын!..—Но говорил он это уже и без злобы, и без удивления, а почти добродушно: радость за свое предвиденье, которое дало ему повод возгордиться собой, и холод­ ная, успокаивающая вода возбудили в нем благодушие, которое он и сам поначалу не почувствовал.— Насмехается над царем!.. Как над хо­ лопом! И пасть щерит! Ну—не Хам? — Се он тебе в отместку! — бухнул Васька со всей своей бесшабаш­ ной простотой, обрадовавшись Ивановому добродушию. — В отместку?.. — Ну, дык... За жидкие кровя!.. Коли он к тебе в сани просился... Озяб верхом!.. А ты ему: жидкие в тебе кровя, Басман! Он же обидчив, как хорь! — И вонюч! —сказал Иван и пошел к столу Темрюк, молчавший до сих пор, отчего все о нем как-то забыли, вдруг громко сказал: — А вели, государь, выпороть Басманова! Житья от него нет нико­ му! Любовь твою в плеть обратил, и хлещет, и хлещет — кого попало! — Ты також, не лучше! — резко сказал Иван.—Он любовь, ты—- родство!.. Два сапога!.. — Я ж против твоих врагов!.. — Знаешь ты моих врагов?! — Знаю... — Пошто ж не доносишь? — Не явно они, государь,— скрыто! — Скрыто, может, и ты враг. Молчи паче... А говоришь, так гово­ ри дело. На Москве что? Бельского тяжко нужат? — Про то я не доведывался... А боярин-дворецкий велел передать тебе, что Бельский на цепи сидит, а шепотники все одно объявляются. —' Боярину-дворецкому токо бы лоблагодетельствовать!.. Вину от кого отвести... Красно солнышко у меня во дворце! ' — Царица его милует,—с какой-то тайной мыслью сказал Темрюк. — Заслуживает — оттого и милует,— опять оборвал его Иван.— А дознание про шепотников ведут? Послухов на торгу да в кабаках держат? 7 Сибирские огни № 9.