Сибирские огни, 1973, №9

и присоединить к Руси. «Ежели вечный мир заключить, то впредь уже через крестное целование вотчин своих старинных искать нельзя, поне­ же крестного целования никак нигде порушить не хочу!» — говорил он боярам для их ответов литовским и польским послам. Он не хотел делить с Сигизмундом Ливонии, сохранив за собой ра­ нее завоеванные земли и города, потому что ему, в отличие от Сигизмун- да, не нужны были ни богатые, хорошо укрепленные замки и крепости Ливонии, ни подати, которые он мог бы собирать с ее земель,—ему нуж­ ны были ливонские гавани на море, которых не было у Руси и которые он еще не успел отнять у Ливонии. Через эти гавани, через это море на­ деялся он прорваться в ту заманчивую и таинственную Европу, которая с самой юности, с первых услышанных о ней рассказов, потрясала его грандиозностью всего того, что заключила она в себе. Присоединиться ко всему этому, почувствовать величье и могущество в себе — вот чем жила его страстная душа и что заставляло его с самой юности изнурять Русь беспрестанными войнами. В пятнадцать лет он уже слал полки под Казань, а в девятнадцать сам пошел туда. В двадцать два разгромил Ка­ зань, а в двадцать четыре принудил к позорному миру Швецию. Король ее, Густав Ваза, прислал к нему челобитную грамоту: «Мы, Густав, бо- жиею милостью свейский, готский и вендский король, челом бьем тво­ ему велеможнейшеству князю, государю Ивану Васильевичу, о твоей милости, великий князь и царь всея Русская земли!». К двадцати шести он окончательно покорил и усмирил Казанскую орду и утвердил за собой всю Волгу вместе с Астраханским ханством; в двадцать восемь пошел на Ливонию — и добыл бы ее, не вступись за нее сразу четыре государства — Дания, Швеция да Литва с Польшей. Теперь он шел на Полоцк — против Литвы и Польши. Начавшаяся вой­ на должна была многое решить для Ивана. Литва и Польша были силь­ ны, и те незначительные военные действия, которые Иван проводил про­ тив них летом, не могли ему дать никаких преимуществ. Только Полоцк давал ему преимущество в этой войне, и он твердо и решительно стре­ мился добыть это преимущество. Подготовленный втайне поход, втайне даже от собственной думы, которой Иван больше не доверял, должен был принести ему успех. Ни Сигизмунд, ни литовский гетман не могли ожидать в такое время силь­ ного удара русских войск. Тяжелая, ненастная зима и ожидание татар­ ского нашествия должны были помешать Ивану выступить против Лит­ вы. И хотя Сигизмунду не удалось уговорить Девлет-Гирея пойти в та­ кую зиму на Москву, — в Литве и Польше не очень беспокоились: не­ настная зима, внутренние неурядицы и упорное сопротивление боярст­ ва всем царским походам на запад, о котором хорошо были осведомле­ ны и в Литве, и в Польше, вселяли в литовских панов и воевод уверен­ ность, что раньше лета русские войска не появятся на их границах. Прибыв в Невель,— от него до Полоцка оставалось не больше че­ тырех дней пути,— Иван уже не таился — за четыре дня в Литве не могли собрать большое войско для отражения русского нападения,— и потому, как задумал еще в Великих Луках, выпустил в набег па литов­ ские земли татарские и черкесские полки. С татарами пошел Симеон Касаевич с Бек Булатом и Кайбулой, Ибак остался со всеми телохрани­ телями при Иване. Черкесские полки повел старший Темрюк второй царицын брат. Иван велел им переправиться через Двину, разделиться и идти к Витебску, Орше, Друцку, жечь посады вокруг этих городов и отвлекать на себя войска, сидящие в этих городах, чтоб они не могли прийти на помощь Полоцку. Ссылаться с ним гонцами велел каждый день и в случае нужды быстро возвращаться к главным полкам. Татары и черкесы ушли из Невеля на второй день — чуть свет, а к полудню стали подходить к Невелю главные полки. Полки подходили весь день до самого вечера. Иван велел встречать и ставить их по мес