Сибирские огни, 1973, №9

К саням шустро, вприпрыжку, поддернув по-бабьи рясу, подскочил Левкин. Старик увидел его, напугался еще больше. . — С тобой бог, сын мой,—сказал ему ободряюще Левкий. — Пошел вон, поп! — рыкнул Иван и снова встряхнул мужика.— Се тот?.. Тот, что спалил вам деревню? — Доспех иной...—пролепетал мужик и снова подкосил ноги. Но Иван крепко держал его за ворот — не дал ему упасть на колени.— Тот...—и, продыхнув, посмелей добавил: —Истинный бог,— тот! Наветит смерд! — презрительно бросил Шаховский. —- Как перед господом, государь-батюшка!.. Крест на себя накла­ дываю!—Мужик перекрестился. — Я верю тебе, старик. — Ты веришь смерду, государь,—с обидой сказал Шаховский,— и не веришь мне — князю, Рюриковичу! В наших жилах... — В твоих жилах кровь Иуды! — перебил его Иван.— Ты согнал смерда с земли, ты пожег деревни! Чтоб волость запустить!.. Чтоб доса­ ду и вред учинить мне и земле нашей русской! Ты мерзей Иуды! — Иван схватил Шаховского за бороду и подтянул его, голову к своему лицу.— Тот человека предал — ты землю отчую предаешь! Землю — не меня! — Пальцы Ивана затягивали бороду Шаховского в ладонь, она трещала, как хворост в огне, а Иван сжимал, сжимал пальцы... Шаховский поба­ гровел, из напряженных глаз выступили слезы... Иван отдернул руку, брезгливо стряхнул с пальцев клок волос. — Небось, клясться станешь?! Тебе — и богу израдить не тяжко! Рука не дрогнет крест наложить!.. Ну, восстань, ежели чист и невинен! Бога в свидетели призови! Положи крест! Положи!.. И пусть грянет гром с неба! Бледнота на лице Шаховского сгустилась до желтизны. — Божья кара страшней царской, сын мой!—сказал Левкий,— Па­ че земная страсть, неже вечная мука в аду. Ежели винен — скорись, и бог простит тя! — Винен,—тихо сказал Шаховский. — Не простит ему бог! — вскрикнул Иван.— Не простит!.. Кто ца­ рю противится, тот богу противится! Взять его! Федька!.. Васька!.. Федька и Васька подскочили к Шаховскому, схватили его за руки. Царевич Ибак снял с седла аркан, кинул им. Шаховский, не сопротив­ ляясь, завел руки за спину, глухо, сквозь зубы, сказал: — Прости, государь! Оставь мне живот!.. Сам я повинился... В мо­ настырь уйду!.. Схимну приму!.. Только оставь живот! В монастырь?! Схимну примешь?! Праведником возмнил стать?! Иван вдруг резко обернулся, схватил стоявшего сзади него Левкия за рясу, притянул к себе: — Возглаголь, святой отец, схимники — ангелы? — Ангелы, государь! — Место им на небе? — Истинно, государь,— на небесех. — Господь бог, верно, не простит нам, святой отец, ежели мы анге­ ла на земле держать станем?! — Не простит, государь! — Басман! — крикнул Иван.— Возьми-ка у пушкарей бочонок поро­ ху! Да поживей! " ' • Федька пустился бегом к пушкарям, а Иван спросил Шаховского: — Обедню ты нынче стоял, Рюрикович? Может, в колокола уда­ рить? — Что вздумал ты, государь?—задрожал Шаховский,— Не бери на душу греха! Христом-богом молю тебя! Винен я пред тобой, винен!.. День и ночь буду грех свой отмаливать!