Сибирские огни, 1973, №9

— С Б ольшим полком пойдет Басманов... со мной и князем Воло- димером. При нас воевода Бутурлин и Морозов — со смоленской ратью. Иван приостановился, нашел глазами Серебряного, сказал: — Ты, Серебряный, пойдешь левой рукой. При тебе дружина князя Володимера — с Пронским! Стоять без мест! Правый полк ведет Шуй­ ский. При нем Щенятев. Ему стоять под Шуйским. Передовой — тебе, Токмак! Вторым возьми Оболенского. С тобой татары и черкесы. Но ты им не указ: их Симеон ведет с царевичами! Татарам на приступе не сто­ ять. От Невеля выпущу их в набег. — Карашо погуляю! — сморщился Касаевич,— Сам пойду! Тебя, батька, стеречь Ибака оставлю! — Под тебя, Горенский, сторожевой отдаю. Горенский на радостях,— от такой чести,— подобострастно покло­ нился Ивану. — Басманов добро про тебя говорил,— приняв поклон Горенского, мягко сказал Иван.—Изведаю сам: Басманов мне не порука! Неради­ вости не оставлю... Никому! Слышали, воеводы?! Иван снял с чертежа свой перстень, надел на палец. Глаза его встре­ тились с глазами Челяднина. — А тебе, боярин,— в Москву! Грамота на твой чин уж давно о пе­ чатях. Ведать тебе Казенным двором. 3 На пир к князю Владимиру Челяднин прибыл, когда уже в-трете обнесли пирогами. Князь сам вышел из-за стола к нему навстречу, рас­ целовал, отвел к своему столу, усадил рядом с собой. За княжеским столом, по левую руку от князя, сидели лишь Пронский да княжеский духовник Патрикий,— по правую руку Владимир усадил Челяднина. Княжеский стол был возвышен, как амвон в церкви. У стола — лав­ ка со спинкой, покрытая мягким ковром. По всей горнице тоже ковры — на стенах, на полу... Горница жарко истоплена, вся в свечах... Пряный запах расплавленного воска забивал все другие запахи. Челяднин не ожидал такой пышности. Глаза его удивленно обежали горницу... Ниже княжеского стола, вдоль стены, длинный стол под бе­ лыми скатертями, за ним бояре и воеводы: все, кого нынче днем Че­ ляднин видел в Разрядной избе. Не было только Басманова и Токмако­ ва. Басманов, должно быть, зван не был, а может, и сам не явился — умышленно, чтоб показать царю свою отверженность от бояр; Токмако­ ву же заботы припало больше всех — передовой полк получил,— а на таком воеводстве не до пиров: везде и во всем надо быть впереди. — Чашу боярину! — в нетерпении повелел князь Владимир. Княжеский кравчий поставил перед Челядниным серебряный кубок, зачерпнул из ендовы, сверкающей позлащенными выворотами краев, как большая морская раковина, полный черпак вина и наполнил им бояр­ ский кубок. Слуги понесли на столы жаровни с углями, поверх них понастави­ ли блюда с мясом — запахло пережаренной кровью, пригаром и терп­ ким ольховым чадом, идущим от вздутых углей жаровен. — Князья!.. Бояре!.. Воеводы!..— тихо, как будто обращался толь­ ко к сидящим с ним рядом Пронскому и Челяднину, вымолвил Влади­ мир, но услышали его все: в горнице, с тех пор, как вошел Челяднин, стало тихо, и князю незачем было напрягать голос.— Нынче мы при ве­ ликой радости!.. Славнейший родом, умом и гордостью, почтеннейший наш боярин, твердость которого преисполнила нас пущей любовью к не­ му, снова с нами! И мы изопьем наши чаши до самого дна, до послед