Сибирские огни, 1973, №9

— От Благовещенья?.. — Благовещенцы Сильвестром провоняны. Елевферия... От Ново- троицы... Поезжай. — Десять верст, батюшка... Лють морозная!.. Исстудим попа. При­ зовем от Николы Драчевского, не то от Вознесенья... — Поезжай. Возьми сани с верхом... Шубы... покровы... Елевферию хочу душу вверить. За обедню вернись... — Аки велишь, батюшка,— поклонился дьячок. — Погодь... Сынов призови... Дьячок еще раз поклонился, вышел. Хворостинин изнеможенно от­ кинул голову, прислушался. — Звонят,— шепнул он самому себе, закрыл глаза и уложил на гру­ ди крестом свои иссохшие руки. Удары колоколов становились все реже и глуше, и сердце все реже и глуше стукало в его груди. Хворостинин сдернул руки с груди, из последних сил уперся ими в подушки, приподнялся, громко сказал: — Смерть, иде ты? Покажься! Тихо качнулось длинное пламя единственной свечи, стоящей у его изголовья,— вместе с ней качнулся зеленый полумрак... Колокола смолкли, а сердце его забилось часто-часто, словно вы­ свободилось из каких-то пут. Хворостинин упал на подушки, крепко за­ жмурил глаза. — Тять, кликал?.. Хворостинин узнал голос Андрея, но глаз не разжмурил — долго лежал с напряженными веками, словно боялся, что это смерть голосом Андрея окликает его. — Мы пришли, тять... Хворостинин медленно раскрыл глаза — три тени стояли у его из­ головья. — Подымите свечу, — тихо сказал Хворостинин. —Не вижу вас. Андрей поднял свечу — тени неслышно перескочили на стену. -— Сыны...— Хворостинин набрал в себя побольше воздуха,— Пом­ ру — нынче. Только свеча дрогнула в руках Андрея... — За духовником уж послал... Вам — воля моя последняя. Дабы праздность и ленощи вас не сгубили... Дабы не почили на даровом, чес­ ти и места не ища...— все по духовной царю оставляю. Вам же, сыны... Тебе, Андрей,— саблю свою в бирюзовых ножнах, полоса булатная... на­ сечена золотом... Тебе, Димитрий,— седло бархатное, серебром чеканен­ ное, со всею снастью, да цепи поводные— серебряные... Тебе, Петр,— ку- як с сустугами1, да шлем к нему... Яблоко у него на навершии срезано... Ссек мне его Кудаяр-мурза, а я ему голову ссек. -Не довелось мне. сги­ нуть в поле... Ин помираю, как в бабьем подоле. Хворостинин помолчал, отдыхая, зорко пощурился на сынов. — Сурова моя воля, сыны. Вижу, смутились ваши души. — Воля твоя свята для нас,—сказал Андрей. — Сурова, но справедлива. Не хочу приять вашей судьбе... дабы сами добыли — кому что по достоинству. Садитесь, сыны, на коней и ез­ жайте к царю... Просите службы у него. Будет в угоду ему ваша служба, он вас пожалует... Ныне, сыны, не богатство в чести, а исправная, вер­ ная служба царю. Доверьте царю ваши судьбы, но блюдите во всем ему верность. Верность вознаградится!.. А нерадения и измены отмстятся!.. Царь — ваш отец отныне, и раделец ваш. и жалователь... Все, что придет от него, будет вашей заслугой и честью. Все, что отымется им, будет ва­ шим позором и тугой. И еще заповедать хочу вам... как встарь запове­ дал детям своим славный княж Мономах... Аще крест целовать станете, 1 Доспех из кожи или войлока с нагрудными пряжками.