Сибирские огни, 1973, №9

Но что проку от защит «по необходимости». Лишние сидения за банкетным столом. А прав в науке у кандидата или даже у доктора ста­ новится все меньше и меньше. А «изобретательский потенциал» ученых из-за затяжек с внедрением все снижается. И насколько легче кричать о научно-технической революции, чем проводить ее в жизнь. Ведь судьба ученых-новаторов куда шероховатее, чем кабинетных ученых... Но какая же это революция без революционеров? Есть у него великое преимущество: на него не обижаются за прямо­ ту. Если резанет в глаза то, о чем другие шепчутся по углам,—ему про­ стится. Отнесут за счет неудержимого кавказского темперамента. И он не оспаривает этого спасительного стереотипа: они, мол, горячие, но они и отходчивые. Тем более, что такая тактика всем на пользу. Если руко­ водителю НИИ не с руки задеть какую-нибудь обидчивую персону, тог­ да в атаку бросается он, Наморадзе, секретарь институтского партбюро. Он горячий, но он и отходчивый. Подставляет буйну голову. И охотнее подставляет за других, чем за себя... Но так безоглядно он поступал, пока на горизонте не возникла жен­ щина, которая, как и следовало ожидать, усомнилась: разумна ли такая тактика? — Можно, я буду называть вас Нино? Она не спорила: ■— Нино так Нино — валяйте! Но, согласившись на перевод своего имени с русского на грузинский, в остальном покладистее не стала. И расстояние между собой и им со­ храняет такое же почтительное, как и до сих пор. И не прискучат ей, женщине одинокой, чинные прогулки да чопорные провожания до подъезда. Воскресный день был похож на летний. И, гуляя, они незаметно уг­ лубились в заречную часть парка. А там равнорядье саженных дубков сменяется привольным лесным разномастьем. Осиновый летучий пух, кружа в прозрачной синеве, цеплялся за одежду, вплетался в волосы. Одуряюще пахло прошлогодним прелым листом. И устоявшийся винный запах прошлого причудливо смешивался со свежим ароматом нынеш­ него цветения. Вахтанг, сделав несколько шумных вздохов, спросил: — Почему весна так много обещает? Нина Павловна сломила веточку черемухи. Лес впереди пестрел все заманчивее. Но крутая тропка заставила их вприпрыжку спуститься в темный овражек. А оттуда они выбрались мол­ ча, цепляясь за красноватые ветви отцветших верб. Яркий свет сменился пахучим полумраком. Но где-то вдали, за сол- нечнрй поляной, весело взбегали на пригорок еще не окрашенные в зе­ лень дубки. А на самой поляне, в обрызганных солнцем просеках, серо­ вато желтели свежие срезы пней. — Как бы сказал в таком случае мой друг Гайдашев...—начал бы­ ло Вахтанг, но она сердито перебила его: — Вот-вот, вместо того чтобы повлиять на Гайдашева, вы сами у него на поводу... — Стоп, Нино! Грузинская пословица гласит: друга в лицо корят, врага за глаза! — Так выскажите ему в глаза — все, без утайки! Что он в плену у Кулагина' Вспомните, с каким ледяным лицом он воспринял то мое из­ вестие. По-моему, оно доставило ему скорее огорчение, чем радость. Он уже в тот момент представлял себе, как разгневается его божество и ка­ кие громы и молнии призовет на наши головы... Так что же она ему предлагает: обижаться на друга? Но ведь друг твой —все равно, что ты сам. И если неправ он —неправ и ты. С ним все пополам, таков закон дружбы.