Сибирские огни, 1973, №9

Нажим, как они и предполагали, делается на то, что их опыт прово- дился-де при исключительных обстоятельствах, не соответствующих об­ щей практике. А стало быть, нуждается во множестве последующих про­ верок и перепроверок. Никто их выводов не перечеркивает, но... Ох, уж эти «но» роковые! Скольким начинаниям они послужили за­ слоном. И много ли нужно усилий, чтобы пробудить недоверие? Bor за­ ставить поверить — куда труднее. И укажите мне такую инстанцию, ко­ торая отвергла бы излишнюю подстраховку. Да и как еамим возражать против контроля? Нескромно, неэтично, ненаучно... Застынет дело и замрет. Ловушка, хитрее и не придумаешь. И охотника нашли на их голову матерого, со стажем — Домбро, этот хвощ. И можно уже заранее пред­ положить, что в своих доводах он будет исходить из общедогматического постулата, никем до сих пор не опровергнутого: в о д ни х и т е х же у с л о в и я х д о л ж н ы п о л у ч а т ь с я о д н и и те же р е з у л ь ­ т а т ы. Хотя такое светило науки, как Кулагин, мог бы и оспорить эту яко­ бы истину с позиций своего авторитета: да воспроизведи ты все условия в абсолютной повторяемости, результаты вовсе не обязательно должны подтвердиться. Маститая кулагинская школа породила культ доказательств. И все ее последователи— в том числе и Гайдашев — ценят доказательства чуть ли не выше самих утверждений. Да, он, Наморадзе, помнит, что когда-то такое течение считалось прогрессивным — все подвергать подо­ зрению и ничто не принимать за данность. Старик был первым провоз­ вестником той политики. И даже пострадал в свое время из-за чрезмерной придирчивости к выводам, заданным заранее. Сейчас многих ругают догматиками — безнаказанно. Иногда спра­ ведливо, иногда в угоду моде. Но откуда рождается догматизм? Из не­ подвижности методов, бывших поначалу передовыми. Все равно, что гнать коня задом наперед. Хлещи беднягу, забей его хоть до полусмерти — вперед ни шагу. Движение существует только в воображении незадач­ ливого всадника. Так вот и будет годами топтаться их дело на одном месте. И при этом можно сделать вид, что оно движется. Арба перевернется, пока до­ рога покажется. Вахтанг задумывается над этим чаще, чем Миха. Тот гонит от себя такие мысли, потому что ему больно и горько критиковать своего учителя. А старик привык считать себя монополистом. Он и был Им долгие годы, когда сама мысль о параллельных разработках одной и той же проблемы —двумя или несколькими путями — выглядела крамолой. И такой запрет сулил все преимущества тем, кто успевал утвердиться на «верхних» позициях. Но сейчас у Михи появился свой козырь: в отличие от учителя, пола­ гающегося на собственную гениальность, Миха раньше других поверил в коллективный метод. В этом их преимущество. И тут они обогнали старика. Хотя сам Кулагин пока не отдает се­ бе отчета, в чем преимущество «нижних». Ему проще и привычнее зая*- вить, что никакого выигрыша нет. Легче обвинить их в «погоне за модой», чем отказаться от милого сердцу индивидуального способа: все творит сверхпрозорливый одиноч­ ка, а остальные ему только способствуют и подыгрывают. И как, следуя, велению времени, самому гениальному одиночке научиться творить ge з*