Сибирские огни, 1973, №9

ки аларских, тункинских и унгинских бу­ рят. Как жаль, что такой ценный материал, содержащийся в альбоме орнамента, не классифицирован; тем самым снижается его научная ценность. А ведь каким под­ спорьем он мог бы стать для историков, монголоведов, этнографов, искусствоведов, художников, для всех тех, кто интересуется ярким и самобытным декоративным твор­ чеством талантливого бурятского народа! Отмеченные недостатки трех рецензируе­ мых альбомов не являются принципиальны­ ми, их легко можно устранить в следую­ щих переизданиях. Важен сам факт публи­ кации материалов по народному искусству бурят, как свидетельство заметного интере­ са исследователей к этому предмету. Эти альбомы явились хорошим подарком бурят­ ских исследователей к полувековому юби­ лею СССР и к 50-летию Советской Буря­ тии. Хочется надеяться, что скоро появятся новые интересные публикации, посвящен­ ные древнему и вечно молодому искусству бурятского народа, получившему свое под­ линное развитие и переживающему свой не­ бывалый расцвет в созвездии братских культур многонациональной Советской Ро­ дины. Н. КОЧЕШКОВ. Ю. Мостков. Вторая встреча. Неаоси- бирск, Зап.-Сиб. кн. изд., 1972. Встречи читателя с первой книгой лите­ ратурного критика Ю. Мосткова произошла несколько лет назад, когда в серии «Лите­ ратурные портреты» вышел его очерк об Анатолии Иванове. Сборник «Вторая встре­ ча» содержит, помимо упомянутой моно­ графии, две другие статьи о писателях-си- биряках — Вивиане Итине и Константине Седых. Статьи представляют читателю писате­ лей трех литературных поколений. В каж­ дой из них по-разному проявляется инди­ видуально''гь автора. Ему приходится вы­ ступать и в роли историка литературы, и в роли критика. Обе роли ему по плечу. Серьезная заинтересованность литератур­ ной жизнью края, его прошлым и совре­ менностью. присуща всей книге. Особенно ценен очерк об Итине — «Один из первых огнелюбов». Об авторе извест­ ной фантастической повести «Страна Гон- гури». вызвавшей интерес Горького, его современники отзываются с большим ува­ жением. Леонид Мартынов считает Итина «большим художником слова», Афанасий Коптелов посвятил ему воспоминания, где называет Итина «одним из кузнецов, «ко­ вавших» душу человека», Ефим Пермитин видел в нем «человека большой культу­ ры»... Но никто еще не собрал и не попы­ тался продумать все написанное и сделан­ ное В Итиным — одним из зачинателей со­ ветской литературы Сибири, активным дея­ телем ее культуры, в течение ряда лет глав­ ным редактором «Сибирских огней». Ю. Мо­ стков первым взялся за эту работу. Его очерк, опирающийся на тщательно собран­ ный и впервые осмысленный материал, соз­ дает образ писателя и человека разносто­ ронних интересов — своеобразного прозаи­ ка, оригинального поэта, оперативного очеркиста, видного литературного критика, страстного партийного публициста, энергич­ ного организатора литературного движе­ ния Сибири. Критик внимательно и объективно рас­ смотрел довольно пестрое и во многом неравноценное литературное наследие свое­ го земляка. Не все, по его мнению, выдер­ жало испытание временем. Исследователь не закрывает глаза на слабости и противо­ речия, недостатки и просчеты. Он замеча­ ет «отпечаток литературных реминисцен­ ций» на дооктябрьских стихах Итина, их зависимость от мистической философии и поэтики символизма. Но обстоятельный разговор об Итине за­ теян не ради выявления слабостей. Прежде всего выделяются удачи, с энтузиазмом го­ ворится о новом, что внес в художествен­ ный мир сибирский литератор, выявляется то, что дает право произведениям первых дооктябрьских лет на внимание читателя нашего времени. Прослеживается плодо­ творный путь от романтики, еще во мно­ гом книжной, к подлинной романтике и ге­ роике революции. Анализируя фантастику «Страны Гонгури», критик полемизирует с теми, кто не заметил ее новаторства. Для него Итин один из первопроходцев в жанре художественной фантастики совет­ ской литературы, пронизанной «ощущением планетарности революции... уверенностью в грандиозности перемен, которые револю­ ция песет человеку». Привлекает полемический элемент в кни­ ге. В статье об Итине приходится уточ­ нять, корректировать высказывания полу­ вековой давности. Мостков не становится в позу мэтра по отношению к собратьям по перу начала 20-х годов. Но он не остав­ ляет без внимания ошибочные положения и неточности своих предшественников. Кри­ тику, «ничтоже сумняшеся», обвинившему автора «Страны Гонгури» чуть ли не в про­ поведи колониальных захватов на новых планетах, он спокойно объясняет, что сло­ во «колония» в контексте повести означа­ ет вовсе не завоеванную территорию, а по­ селение землян Для выяснения истины ока­ залось достаточным напомнить о полисе­ мии слова. В других случаях неточному прочтению книги критик противопоставляет свой объективный разбор. Его выводы не­ редко выходят за рамки конкретного слу­ чая. «Конечно, «писать утопии вообще дело трудное и рискованное» — цитирует он оппонента,— но в литературе, или еще шире — в искусстве, — нет и не может быть «дел нетрудных и нерискованных» в любом жанре». Об Анатолии Иванове в критике сказано немало. Его романы «Повитель» и «Тени исчезают в полдень» принесли сибирскому писателю широкую известность и вызвали многочисленные отклики. Ю. Мостков на­ писал свой литературный портрет писателя. Главное в книгах А. Иванова критик ви­ дит в стремлении понять и развенчать «ан-