Сибирские огни, 1973, №9

Животновод, выводя новый вид овцы, ду­ мает о форме овцы. Почему же нам стыдно думать о форме романа?»1. Невнимание к проблемам формы и лите­ ратурного мастерства, по мнению Иванова, есть в конечном счете невнимание к содер­ жанию. «Литература та же война,— обра­ щается он к молодым писателям,— война с невежеством, темнотой, бескультурьем, бес­ человечностью; война за добро, за челове­ колюбие. И на этой войне, в этой схватке, каждый солдат литературы должен у м е т ь воевать, и не только у м е т ь , но и виртуозно владеть своим оружием, оружием слова. А иначе что порой получается? Палим с Шу­ мом, а мимо мишени!». И снова: «Литера­ торов много, а виртуозного владения сло­ вом мало»2. Доказывая эти свои мысли, Иванов впа­ дал порой в полемическую крайность; он заявлял, что «никакой опасности формализ­ ма в нашей литературе нет и просто быть не может, потому что это пройденный и очень короткий этап в жизни отдельных ли­ тераторов и никак не охватывает всей совет­ ской литературы» (VIII, 298). Когда в конце пути старый писатель ду­ мал о судьбах литературной молодежи, его тревожила не мнимая, с его точки зрения, «опасность формализма», а тот факт, что в литературной практике часто дискредитиру­ ется понятие новаторства. В его черновиках мы встречаем такую запись: «Любопытно следующее,— пишет Иванов, —’«новаторство», само слово, стало знаком хорошего тона. Поэтому новаторами назы­ вают себя художники, никакого отношения к новаторству не имеющие и являющиеся, в сущности, самыми настоящими эпигона­ ми. Все же настоящее новаторство они на­ зывают «лженоваторством», подражанием пройденному и т. п. терминами, которые именно относятся к ним. И чем сейчас ху­ дожник старомодней, чем сильнее он об­ крадывает старых мастеров, чем меньше у него своего, тем сильнее он кричит, что он — новатор. И это вполне естественно. «Не обманешь, не продашь»3. Слова эти сказаны писателем наедине с собой, сказаны запальчиво, резко. Они не вымерены на «весах» объективности, но они, что называется, идут от самого серд­ ца. За этими словами — весь Иванов, худож­ ник слова, редактор, педагог. Он призывает молодых к истинному новаторству, которое понимает как открытие новых путей в по­ знании человеческого мира. Литература, равнодушная к этому миру, и есть форма­ лизм. Такая литература, считал Иванов, уже лежит за «кромкой искусства»... ' В с . И в а н о в . П ереписка с А. М. Горь- ™ м . Из дневников и зап и сн ы х кн иж ек, стр. 2 В с. И в а н о в . П оддерж ивать стр ем л е­ ние к исканиям . — «Вопросы литературы » 1962. № 9, стр. 105. 2 М атериалы личного ар х и ва Вс. Иванова. * * * Опыт Иванова-редактора, литературно­ го наставника постепенно становится исто­ рией. Но это история, обращенная в сегод­ няшний день. Одну из глав своей новой ав­ тобиографической повести А. Приставкин назвал символично —«Урок Всеволода Иванова». Сколько было таких «уроков»! В полной мере нам их еще предстоит понять и постичь. Нет нужды говорить о том, что литера­ турная «педагогика» Иванова порою не бес­ спорна, что она была определена конкрет­ ной деятельностью писателя и редактора. Однако в этой «помноженности» на личный опыт одновременно состоит и главная цен­ ность педагогических выводов Всеволода Иванова. Почти 30 лет назад, на Первом Всесоюз­ ном съезде советских писателей, А. М. Горький поставил перед литературоведами и критиками важную, трудную задачу: «Нам необходимо выработать общую про­ грамму для занятий с начинающими писате­ лями,— программу, которая исключила бы из этой работы субъективизм, крайне вред­ ный для молодых... В нашей стране недопу­ стимо, чтобы рост литературы развивался самотеком, мы обязаны готовить смену се­ бе...»1. Минувшие годы не уменьшили, а еще бо­ лее увеличили необходимость в обобщении, систематизации работы с начинающими ав­ торами. Насущную потребность в этом каж­ додневно ощущают редакторы, литконсуль- танты, и, конечно, сами молодые литерато­ ры. Чтобы создать такую «общую програм­ му», о которой говорил Горький, нужно прежде тщательно изучить разнообразный опыт литературного воспитания, накоплен­ ный многими видными советскими писате­ лями. ...Незадолго до смерти, уже тяжело боль­ ной, Вс. Иванов читал рукописи начинаю­ щих. С каким-то особым тщанием делал пометки на полях, писал отзывы... «Чему бы я хотел научить молодых авторов? — спро­ сил он себя в дневнике. И ответил: —Упор­ ству. Я не думаю, что любви к искусству нужно учить, любовь есть любовь, ее нуж­ но добиваться»2. Это последняя запись дневника Иванова. В те же дни он писал одному из авторов: «Без любви... искусство невозможно». Не случайно это повторение. Именно лю­ бовь к искусству и упорство были «вечны­ ми спутниками» Всеволода Иванова в лите­ ратуре. В этих словах — смысл и пафос его дол­ гой писательской жизни. И его завещание молодым. 1 А. М. Горький. Заклю чи тельн ое слово на П ервом В сесою зном съ езд е советски х п и са­ тел ей .— П ервы й В сесою зный съ езд совет­ ск и х п и сателей . С тенограм м а. М., 1934 стр 6 8 0 -6 8 1 . 2 В с. И в а н о в . П ереписка с А. М. Горь­ ким. Из дн евн и ков и зап и сн ы х кн иж ек стр. 445.