Сибирские огни, 1973, №9

ностей. Даже записывает их бегло для памяти... Ну, пусть потешит себя. Он-то убежден, что для машстроевцев эти данные могут иметь такой же смысл, как и новейшие сведения по астрофизике. А она, в виде ответного дара, и сама пробовала снабжать его ин­ формацией,— чего они у себя на заводе достигли. Прямо-таки навязыва­ ла — вот мы какие: и смелые, и передовые. Тоже стремимся не отстать от прогресса. Но он ее слушал вполуха: заводским такой орешек не по зубам. Пусть пробуют — вольному воля. Но сам он не больно-то углублялся в то, что от них исходило. Не принимал всерьез даже и самых оптими­ стических Тонькиных извещений. Настанет день, и заводы получат свою долю... Так считал он до столкновения с учителем. А сегодня, получив от Кулагина беспощадную отповедь, вдруг поймал себя на том, что и сам рассуждал совсем уж по-кулагински: богу — богово, а слесарю —слеса- рево... Даже улыбнулся тайком — а ведь, возможно, академическое све­ тило примерно гак же судит о них, «нижних», и оттого отказывает им в праве на самостоятельность. «Ах, учитель, учитель, вы внушали мне: честолюбие — великая си­ ла, оно не дает нам дремать. Но сколько великих становились жертва­ ми собственной гордыни! И не она ли, гордыня эта, заставила вас, учитель, отвергнуть руку дающего?..» Судьба исследователя не знает облегчающих передышек: чем боль­ ше ищешь, тем больше остается ненайденного. И хотя бы разок пора­ доваться тому, что уже завоевано. Все кажется: достигнутое — только начало, и нет пока причин для празднования. И праздники приходится откладывать «на потом». А что, если последующие испытания опровергнут весть, которую принесла Гордеева, и им скажут — вы зарвались, друзья. И первым ты сам, руководитель, поддался: жалкими покажутся твои ликования. И как быть с Тонькой? Она-то надеется, что э т о случится при ней... Вчера он ей ничего не сказал — отложил до разговора с Кулагиным. Вчера было рано, а нынче уже поздно. Она встретила мужа, озабоченно заглядывая в лицо. — Миша, я уезжаю в деревню. Мама звонила. Там лоно природы, а также неусыпное наблюдение медперсонала. А парное молочко из-под козы? Бр-р-р!.. И, тем не менее, она права! Согласись? — Известно, она всегда права, твоя мама,— усмехнулся он.— Вро­ де Кулагина. — Потому что старики дальновиднее нас... Да и тебя, Миша, пора пощадить — достаточно Гайдашеву и служебных хлопот. Не спорь, я уже согласилась. Не ожидал он, что в такой момент Тонька оставит его одного. Но поездка в деревню имеет свой резон: Антонине там действительно будет лучше. Вот и сейчас жена, бодро встречавшая его у дверей, успела уже растерять силы, накопленные за день. Лицо побледнело, покрылось ис­ париной. — Лежи, не переутомляйся,— он укрыл ее пледом. — А ты обедай здесь, чтобы я могла тебя видеть...-Эта тетка лихо готовит, но берет дико дорого. Ты без меня следи за ней побдительней и расходы проверяй с карандашиком... Он вздрогнул, услыхав это режущее «без меня»... А впрочем, сегод­ няшнее «без меня», может, оно всего лишь о ее поездке в деревню. И стал себя настраивать на утешительный лад: ее там должны вылечить. Нет устройства более загадочного, чем наш могучий организм. Профессора,