Сибирские огни, 1973, №9

дело не в этом, а дело в том, что где-то должно быть и с в о е, А вот этого своего я почти не нахожу». «Ученическая работа: «под Бунина». Так коротко и довольно точно характеризует Иванов рассказы Г. К. Но в рукописи есть и «свой взгляд, наблюдательность, и, глав­ ное, меньше, чем у Бунина, тоски и обречен­ ности». А значит, полагает Иванов, «урок удался»... Столь же удачно, по его мнению, преодо­ левает влияние «романтизма» 30-х годов по­ эт И. Ж.: учение «идет так успешно, что он может превратиться в настоящего масте­ ра». «По стилю своему, Н. Т,— ученик школы Чехова. Но концовки рассказов, да, пожа­ луй, и все строение их, уже —наше, совре­ менное, очень острое и будоражащее». Мы замечаем, что, рассматривая вопрос о влиянии классиков на творчество начина­ ющих, Иванов не сводит это влияние к сти­ лю произведения. Его внимание привлекает миросозерцание автора. В этом плане воз­ действие больших мастеров бывает не всег­ да однозначным. Порою оно довольно есте­ ственно, когда «чужое» как бы «накладыва­ ется» на собственные переживания писате­ ля. Например, говоря о влиянии произведе­ ний Есенина на стихи С. С., Иванов тонко подмечает: «Подражательность эта погло­ щается настоящей любовью к родным ме­ стам». Часто же заимствования или даже реми­ нисценции не являются органичными в но­ вой художественной системе, а иногда, под­ ражая, литератор «наступает на горло соб­ ственной песне». Чтобы лучше проследить многие оттенки в отношении Иванова к этой проблеме, при­ ведем еще несколько примеров, связанных с влиянием на начинающих творчества то­ го же С. Есенина. Отголоски есенинской поэтики Иванов чувствует в стихах М. П.— во всем их об­ разном строе: Из пруда, не спеша. В тихую погоду Месяц пьет, из ковша. Голубую воду... Но это влияние представляется Иванову «благотворным». Ведь поэт учится «тому н а с л а ж д е н и ю жи з н ью , которое так великолепно и стройно умел выражать Есе­ нин». Кроме того, по нескольким стихотво­ рениям. по лирической поэме «Отец» Ива­ нов ощущает, что чисто стилистическое вли­ яние Есенина, «принеся свои плоды», уже исчезает. Постепенно М. П. приобретает «свое, оригинальное, лицо и свой, ориги­ нальный, поэтический стиль». «С. Есенин — не плохой учитель и рабо­ тать с ним можно и следует».—говорит Иванов в отзыве на стихи О. А. Но иногда влияние С. Есенина к-ажется редактору пагубным для литератора В сти­ хах В. К он слышит те есенинские, интона­ ции, «когда этот изумительный поэт впадал в мало, свойственное ему сентиментальное настроение; попросту — «куксился». Иванов несколько утрирует реакцию читателей поэта, сужает их круг: «Барышням и моло­ дым людям, которым казалось, что их жизнь безвозвратно разбита и потеряна, это нравилось и тогда. И сейчас нравится. Нравится, наверное, и В. К.». Однако Вс. Иванов прав в главном: за есенинским «надрывом» видна трагедия че­ ловеческой личности; за сентиментально­ стью В. К.— только неумелый «перепев» Давно замечено, что в отдельные десяти­ летия начинает вдруг обостряться интерес к творчеству того или иного классика. Это чувствуют и читатели, и литературоведы. Но, пожалуй, более других ощущают ко­ лебания литературной «моды» редакторы и литконсультанты. Например, в конце 20 — начале 30-х годов начинающие особенно часто подражали Толстому, в 50—60-е годы — Чехову... Иванов понимал, что эти «ко­ лебания» всегда обусловлены «духом вре­ мени», особенностями литературного про­ цесса. «...Остро чувствуется влияние творчества Горького,— пишет он о первых произведе­ ниях А. Приставкина.— Это — приятно». Иванов рассказывает о своих наблюдениях: «Последнее время я замечаю, что на моло­ дых писателей больше влияет Чехов, чем Горький. Слов нет, Чехов— великий писа­ тель, но мне кажется, что для показа на­ шей действительности,— если уж брать учи­ телем,—лучшим учителем является Горь­ кий. У Горького больше веры в человека, и я бы сказал, что краски его — выпуклее, ярче, бодрее и больше соответствуют нашей эпохе, чем краски какого-либо другого пи­ сателя». Думается, что имеющееся здесь противо­ поставление скорее невольно, чем сознатель­ но. Оно —от стремления Иванова убедить начинающих авторов не замыкаться в русле одной традиции; от его желания показать достоинства горьковской «школы», И еше здесь по-своему сказалось мучив­ шее писателя беспокойство. «Современная русская проза,— резко заявляет он в другой раз,—за немногими исключениями, очень суха, почти протокольна, и, скажем, мета­ фору в ней встретить так же трудно, как в каком-нибудь судебном отчете...». Следование начинающих литературной моде (пусть даже'это мода и на любимого Ивановым Чехова!) тревожит редактора — ведь «мода» нередко держит автора в сво­ их «тисках», не дает прислушиваться к го­ лосу собственного дарования. Напряженную внутреннюю, борьбу, мо­ жет быть, даже не вполне, осознанную са­ мим прозаиком, Иванов видит в рассказах Л. М. «Автор словно боится отдать себя во власть полной поэтичности», «...мода сейчас на чеховско-пушкинскую: «сухость и чет­ кость». Задумываясь над этой, по-своему драма­ тической, коллизией, Иванов опять говори« «Гоголя и даже горьковской . образности у нас теперь мало: хорошо это или плохо вопрос другой; к выводу, что без образно­ сти плохо, молодые писатели наши придут сами несколько попозже, лет через пять».