Сибирские огни, 1973, №9

нюю работу писателя над романом превра­ тил в десятидневную». Нисколько не сомне­ ваясь в значительности своего труда, автор просил, «чтобы ему в помощь отрядили трех писателей —Фадеева, Шолохова и Павленко — и дали на окончание романа 10000 рублей». «Случай этот, конечно, редкий,—пишет Иванов,— как и редка по безграмотности и напыщенности рукопись инженера Ш.». Слу­ чай курьезный, но за курьезом автору ста­ тьи видятся просчеты в работе с молодыми писателями. Вс. Иванов отстаивает прежде всего до­ стоинство искусства, которому не нужны ремесленнические поделки. С тревогой он думает и о судьбах людей —легкомыслен­ но поощряемое графоманство может приве­ сти их к жизненной трагедии. Мнимая за­ бота о начинающих, кажется писателю, спо­ собна «испортить, быть может, отличного инженера и прибавить к литературе и ее передним лишнего халтурщика». Иванов-педагог часто повторяет: нет двух литератур — одной для начинающих, дру­ гой для классиков. Есть одна великая рус­ ская литература, которую каждый из пи­ сателей творит ежечасно. Для Вс. Иванова прежде всего важна истинная ценность рукописи. Весьма харак­ терен его отзыв на произведения одного поэта: «Какие ни делай оговорки, какие ни высказывай надежды, а все-таки надо пря­ мо сказать, что стихи Г. И. очень и очень посредственны»', II Легко заметить, что Вс. Иванову свойст­ венно внимание не только к произведению, но и к личности писателя. Например, ему очень важно знать возраст автора. От это- г» во многом зависит характер его сове­ тов начинающим. Педагогика всегда конк­ ретна, литературная педагогика — тоже. Вс. Иванов верит в молодость, в ее твор­ ческую устремленность, в ее способность уй­ ти от штампа, шаблона. Прочитав сборник рассказов М. П., задумывается: «А любо­ пытно—сколько лет автору?.. Если автор молод, рассказы — хороши, из него несом­ ненно выйдет беллетрист. Если автор — на возрасте, то от него трудно ожидать чего- либо выдающегося, того, что создает под­ линную художественную литературу». Поч­ ти то же самое Иванов пишет о прозаике Г. К.: «...из парня выйдет толк,—не знаю хотя, сколько ему лет?.. Если молод, толк непременно выйдет». О В. Парфентьеве: «Он молод, а это для поэта —качество, ко­ торое тоже надо принимать во внимание». Иванов подбадривает тех авторов, кому приходится преодолевать не только трудно­ сти творческие, но и иные —«внешнего по­ рядка». Наверное, при этом он вспоминает свой собственный тернистый путь в литера­ туру. «Мягкостью, человечностью, задушевно- 1 ЦГАЛИ, ф 632. оп 1. ея. хр. 3624. Здесь и далее исоольэованы м атериалы и документы Вс. Иванова, хранящ иеся в ЦГАЛИ, ф. 632. стью» привлекают редактора рассказы оми­ ча Николая Бутова. Но он не забывает от­ метить: «Отрадно, вдобавок, и то, что Н. Бутов, работая в районе, лишенный ли­ тературной среды, находит в себе силы по­ ставить себя рядом с писателями, находя­ щимися в самых благоприятных условиях для творчества». Такой интерес Иванова к личности авто­ ра естествен и глубоко закономерен. Ведь в литературной учебе «обучение» нельзя от­ делить от «воспитания»— их принято рас­ сматривать «как стороны одного и того же процесса —становления писательской инди­ видуальности»1. Именно с переменами в психологии, в личности художника слова Иванов связы­ вал свои мечты о будущей, богатой талан­ тами литературе. Он говорил в 1935 году на Международном конгрессе писателей в защиту культуры: «Пройдет какое-нибудь десятилетие, пятилетие, и то воспитание, ко­ торое мы ведем среди нашей писательской молодежи, подарит миру писателей, поэтов совсем удивительных, в десятки, сотни раз крупнее и больше тех, которых мы имеем сейчас» (VIII, 241). Слова Иванова восторженно-гиперболич­ ны, но в данном случае преувеличение еще более подчеркивает важную для нас мысль оратора. Многолетние раздумья о личности худож­ ника, о призвании и назначении литературы во многом определили для Вс. Иванова нравственное воспитание молодых литера­ торов. Многие его размышления об этом со­ единены в одном трудном вопросе, который он сам однажды определил так: «борьба с эгоизмом в искусстве». В течение десятиле­ тий Иванов с настойчивостью ставил этот вопрос перед собой — в дневнике, перед своими героями, во всех произведениях, где речь шла о творчестве. В сложной проблеме искусства он особен­ но выделял две грани. Иванов полагал, что художник только тогда достигнет совер­ шенства, органичности в своих писаниях, когда полностью изживет в себе самолюбо­ вание, тщеславие, стремление «показаться». Именно это убеждение заставило его не раз с сожалением сказать о себе: «Во мне всег­ да билась театральная жилка человека, лю­ бящего эффекты»2. А в другой раз Иванов записывает в дневнике —будто прямо обращается к мо­ лодым авторам: «Не нужно считать себя великим. Если считаешь великим, меньше работаешь. Лучше чувствовать себя воро­ бьем, но зато подняться вверх, запарить и запеть жаворонком,—какое наслаждение. Скромность не только поза, это — необходи­ мость для каждого творческого работника. Ее трудно воспитать, так как, в силу [ра­ боты одиночки), надо себя подогревать, чтоб не чувствовать одиночества»’. 'А . А м с т е р д а м В ш коле великого мастера (о работе Горького с начинающ ими писателям и).— В сб : «Горький и вопросы советской литературы » М.. 1956. стр. 446. 2 »Известия». 1957. 13 мартв. * В г И в а н о в . П ереписка с А. М. Горь­ ким Из дневников и записных книж ек, стр 391.