Сибирские огни, 1973, №9

ажурные краны высоко задрали, как жира­ фы, свои длинные полусогнутые шеи, то в глаза бросается уже иной призыв: «Дадим Большой бетон!» Бетон — пока что узкое место великой стройки; без бетона плотины не воздвигнешь. Серебристые корпуса — это и есть возводимый Большой бетонный завод, которого усть-илимцы ждут не дож­ дутся. У самой перемычки, где бунтует уже пле­ ненная шалая дочка Байкала,— другой щит: «У Толстого мыса на Ангаре постро­ им Усть-Илимскую ГЭС мощностью 4 мил­ лиона 320 тысяч киловатт; лесопромышлен­ ный комплекс; два совхоза; птицефабри­ ку...» Все это — еще завтрашний день, а моло­ дые строители уже начертали на одном из щитов саженными буквами: «На очере­ ди — Богучаны!» Имеется в виду ГЭС еще ниже на Ангаре, четвертая ступень каскада. По этому поводу мне вспомнились сомне­ ния относительно бурного строительства у нас гидроэлектростанций. Я знавал од­ ного члена-корреспондента Академии наук (ныне покойного), посвятившего жизнь изу­ чению геологическою прошлого Байкала и Ангары. Я спросил в разговоре, как он смотрит на Иркутскую, Братскую, на буду­ щие Усть-Илимскую и Богучанскую ГЭС на Ангаре? — Как смотрю? Отрицательно! Я докла­ дывал правительству о своих соображени­ ях. У меня спрашивали о них, советовались со мной. Говорили и о Богучанской ГЭС, мыслимой в последней очереди на Ангаре, а может, и не в последней. Я сказал тогда: «Доколе мы будем топить Приангарье?! Доколе же будем похваляться, что поко­ ряем тайгу, а на деле уничтожаем, сводим на нет последние уголки малотронутой, поч­ ти девственной природы с ее лесами, зве­ рями, птицами и рыбами, легкие земли, ко­ торыми она дышит? Мы рубим сук, на ко­ тором думаем сидеть! Все наши заверения и подчас слишком запоздалые узаконения об охране природы — пока что миф, сказ­ ка. Голландцы отвоевывают землю у моря, а мы топим ее, полагая, что у нас ее слиш­ ком много,— топим вместе с неразведанны­ ми недрами, с заповедными очагами драго­ ценной пушнины... Ну, и красота гибнет!» Бродя по Усть-Илимску, я вспоминал о сомнениях старого ученого и спрашивал себя: что можно ему возразить? И опять пришла все та же мысль: жизнь не остано­ вишь! Но вернусь к прерванному рассказу... На полпути от крупнопанельных кварталов к улице Михаила Светлова, на косогоре у круглой танцевальной площадки, броса­ ется в глаза еще издали большой щит с буквами в рост человека: «Генеральный план застройки города Усть-Илимска». И дана «экспликация», из котором ясным ста­ новится, что на правом берегу задумано построить 5-этажные, 9-этажные и 12-этаж- ные жилые дома на сотни удобных квар­ тир, высотную гостиницу с рестораном, ад­ министративные здания, магазины и еще раз магазины в самом «модерном» стиле, чуть ли не из хрусталя, и просто торговые помещения, причудливые корпуса управле­ ния связи, музыкальной школы, городской основной школы на 1320 мест, технического училища на 600 мест, больничный обшир­ ный комплекс, городской клуб на 800 мест (этого, конечно, маловато!), кинотеатр, спортивный павильон с бассейном, стадион на пять тысяч (это тоже маловато), Дом пионеров, пожарное депо, гараж... Чего только не будет!.. «На месте глухой тайги построим город Усть-Илимск на 150 тысяч жителей». Вот как! Так оно и будет, еще и с лих­ вой... Кстати, о названии города, который возводится вовсе не на устье Илима, а зна­ чительно дальше от него. — Почему такое несоответствие? — по­ интересовался я. — Да потому,— отвечают усть-илимцы,— что сперва намечалось построить ГЭС имен­ но возле устья Илима, успели оповестить о том весь мир, а потом был утвержден окончательный створ плотины здесь — у Толстого мыса. Но уже все привыкли; Усть-Илимск да Усть-Илимск... Стройка плотины — главная цель моего приезда в Усть-Илимск. Сегодня, вчера, позавчера шел туда пешком — не сумел (да и не захотел!) выпросить автомашину или напроситься в кабину грузовика. Впро­ чем, я ничего не потерял — скорее при­ обрел, топая все эти четыре-пять километ­ ров «на своих на двоих»— от гостиницы «Тайга» до рабочего места на плотине, кото­ рая еще только будет. Хотя ноги и «гуду г», но зато я видел раздольную и привольную Ангару, ее гористые берега-увалы, поросшие хвойным лесом, видел, как по склону горы сбегают уступами пятиэтажные жилые до­ ма. А когда подходил к месту самой строй­ ки, то любовался рыбаками (увы, браконье­ рами), отчаянно подплывающими на мо­ торках к самому буруну, вырывающемуся из «окон» временной перемычки. Так я доходил до самого створа. Вот он — Толстый мыс... Чуточку повыше вы­ сунули из воды свои лобастые головы три скалистых и лесистых острова. Сперва — Лось. А за ним два поменьше — Лосята. Идут на водопой. Они вместе с Толстым мысом стали эмблемой Усть-Илимска, как в свое время были для Братской стройки мыс Пурсей и грозный Падун. Эти три Ло­ сенка запечатлены художниками на сте­ нах усть-илимских зданий, на панно: здеш­ ний молодежный ресторан назван — «Лося­ та»; о них молодые усть-илимские поэты и поэтессы пишут лирические погудки. Здесь чувствуют красоту Ангары и не­ оглядной, как океан-море, вечнозеленой хвойной тайги, богатство и щедрость сибир­ ской земли. Надо только умело взять их, а где возможно — разумно сохранить. Поне­ воле вспомнишь старого ученого, ворчуна... Я разговариваю на перемычке с прослав­ ленным бригадиром Николаем Семеновичем Корначевым. — Семейный? — Ну, а как же: на четвертый десяток пошло. В Москве вот с детишками побывал