Сибирские огни, 1973, №9

Ведь если смотреть в будущее, то приходится признать, что нар­ учно-технический переворот диктует иной идеал ученого, отличный от того, коим довольствовались коллеги его поколения. Не хотелось бы ему разочаровываться в любимом ученике, уви­ дев в нем свою вчерашнюю копию, а не завтрашнее продолжение се­ бя. И «Кулагин-2», как сотрудники именуют теперь Гайдашева, его- не устраивает — ему нужен «Гайдашев-1». И хотя сомнения начали одолевать его вскоре после разделения института, он все же верил и надеялся, пока не услыхал от ученика именно то, чего боялся. В сообщении, с которым сегодня обратился к нему Гайдашев, он тотчас уловил опасную тенденцию: ученик не удовольствовался кругом проблем, какой определил для него учи­ тель, и рвется за пределы предначертанного ему. Так и зарваться не­ долго. Неужто ослепление неизбежно настигает того, кто по твоей же воле обретает самостоятельность? — Мы с вами заняты одним и тем же делом, — будто нарочно подтверждал Гайдашев самые огорчительные предположения Кулаги­ н а _ Но, утеряв контакт, проигрываем во времени... «Одним и тем же делом» —- это и было наиболее рискованным изо всего, что предстояло преподнести старику. И Кулагину, настро­ ившему себя на определенную волну, ничего не оставалось, как ис­ толковать сказанное по-своему: неужели он и впрямь ошибся в своем любимом ученике? Колючим взглядом таранил его старик. — Изъясняйтесь точнее: чего вы просите? Не привыкший вдаваться в психологические тонкости и не пони­ мая, что творится сейчас у старика на душе, Гайдашев растерялся. С чего он взял, будто они собираются о чем-то просить? И неужели не удастся разъяснить ему, что это и есть его роковое заблуждение, нынче они уже не за подмогой к нему обращаются, а сами намере­ ны предложить свою помощь и поддержку. Но невозмутимость нужно сохранить до конца. — Речь идет о полном слиянии тем. Я намеревался предложить вам... И не договорил: слова вырывались совсем не те, какие нужны. Этим вызывающим «Я... предложить вам» — можно только отвратить старика. Но Гайдашев собрал в себе силы, вернулся назад и напом­ нил Кулагину про их совместный долг: обещанный метод рафиниро­ вания стали. Владимир Климентьевич выстроил впереди себя баррикаду из немаркированных слитков с датами за несколько последних лет. Он как бы наглядно доказывал собеседнику: вот они — наши новорож­ денные... Но у каждого свое представление о долге. И мы не торо­ пимся, не спешим объявить об их существовании — дать им имена, вытолкнуть их из отчего дома. Одни открывают метод, другим доста­ ется разрабатывать его и внедрять... Но как объяснить, чтобы тем, кто этого пока не усвоцл, не было так обидно? А, значит, было понято... — В науке нельзя шагать строем или взявшись за руки. Я бьг никому не дозволил навязывать мне свой путь! Он и не предполагал, что сам облегчает Гайдашеву задачу. — А если наш путь оказался короче? — немедленно подхва­ тил тог. И опять поспешил. Сейчас бы увести разговор в сторону -— к те­ мам рутинным, повседневным, никого не задевающим, а потом испод­ воль подобраться к сути. Ведь Владимир Климентьевич и предполо­ жить не мог, сколь вооруженным явился к нему его любимый ученик. Но не родился Гайдашев дипломатом. И сразу выложив то, чем